Ниси на мгновение потеряла дар речи.

Женщина благородного происхождения, здесь?!

Она шагнула вперёд, как в полусне.

В земляном полу хижины был устроен очаг и разведён огонь, бросавший яркие отблески на лицо женщины, наполовину скрытое капюшоном. Ниси видела лёгкую улыбку, игравшую на её губах, и пряди длинных рубиново-красных волос, рассыпавшихся по тёмной ткани. В голову вдруг пришло странное сравнение: ручьи лавы, текущие по чёрному склону вулкана.

— Боюсь, я вынуждена просить вас о помощи, госпожа, — сказала Ниси в лёгком замешательстве. — Мы возвращаемся в Аста Энур и, судя по всему, сбились с пути.

— Я покажу вам дорогу, — спокойно сказала женщина. — Но прежде подходите к очагу, разделите со мной мой простой ужин. Вы ведь замёрзли и голодны, не правда ли? Весенние ночи обманчивы: кажутся тёплыми, и вы одеваетесь не по погоде, а потом на вас налетает промозглый ветер, и вы дрожите, как одинокое деревце на горном склоне. Боюсь, я не смогу предложить вам тёплой одежды, и огонь здесь не слишком согревает, но когда я смотрю на языки пламени, то забываю о том, что стены давно прохудились, и сквозь щели в крыше летит колючий снег.

Ниси слушала её, наслаждаясь произношением и оборотами речи.

Много лет она прожила в провинции, почти что в полном уединении, и отнюдь не считала себя несчастливой или обделённой обществом, но сейчас внутри что-то всколыхнулось: вероятно, это были воспоминания детства, проведённого в богатейшем доме столицы, в котором устраивались пышные приёмы, и звучали умные разговоры.

«Разве я скучала по всему этому?.. — подумала Ниси, испытывая странное чувство. — Нет, нет…»

Женщина поднесла ей чашку с водой и усадила на стул у очага.

Вода на вкус казалась родниковой, но произвела эффект, подобный вину: в груди у Ниси резко потеплело, картина перед глазами чуть расплылась, её охватили блаженство и нега.

«Как хорошо…» — пронеслось в её голове.

— Как возможно, что женщина, подобная вам, живёт одна в глуши и нищете? — эти слова вдруг сорвались с языка Ниси, как будто сами собой. — Неужели вы попали в опалу и были вынуждены отправиться в изгнание? Если это так, скажите мне, моя сестра — Верховная Жрица и имеет влияние на Светлейшую Госпожу. Я могла бы попытаться что-нибудь для вас сделать.

— О, это в самом деле так?

Женщина вдруг опустилась перед Ниси на колени и взяла её руки в свои. Её ладони были очень тёплыми, почти невыносимо горячими, но этот жар не обжигал, а наполнял внутренним трепетом.

— Да, конечно. Обещаю, что сделаю для вас всё, что в моих силах. Клянусь…

Ниси вдруг услышала как будто со стороны, что произносит слова священной клятвы семьи Санья — той самой, что ни один из её родственников не посмел бы нарушить даже под страхом смерти, и на мгновение её охватил леденящий страх. Что происходит, как она могла сделать это?!

— О, я уже не смею ждать от богов каких-либо милостей, — проговорила женщина, сжимая её ладони всё сильнее. — Но добрая мать всегда жаждет лучшей участи для своих детей, не так ли, госпожа? Ваше сердце болит за судьбу вашего бедного мальчика, и вы можете понять беспокойство другой матери за её сына. Моё беспокойство.

— У вас есть сын?.. — с трудом произнесла Ниси, всё больше и больше ощущая себя как во сне наяву.

— Да вот же он.

Ниси с трудом повернула голову, и кровь застыла у неё в жилах.

Минуту назад она видела позади очага лишь вязанку дров, а теперь там сидел ребёнок с волосами такого же цвета, как языки пламени, на которые он смотрел.

— Разве вы его не заметили? Он всё это время был здесь.

Женщина улыбнулась. Ниси по-прежнему не видела её глаз, и сейчас это было почти страшно — показалось, что эта улыбка, ставшая более широкой, почти насмешливой, существует отдельно от лица, а самого лица, может быть, вовсе нет.

— Позаботьтесь о моём сыне. Возьмите его к себе и воспитайте как своего собственного. Вот о чём я вас прошу, — сказала женщина, и её улыбка исчезла, а пламя в очаге взметнулось и затрепетало.

Ниси поднялась на ноги.

Всё её тело, с ног до головы, дрожало, и она ощущала его как нечто чужеродное, не подчиняющееся её воле.

Эйфория, которую она испытывала поначалу, обернулась полной противоположностью, и Ниси показалось, что её терзает изнури какой-то дикий зверь с острыми когтями и огненно-жарким дыханием.

— Теперь вам пора, госпожа, — сказала женщина, поклонившись. — Иначе ваша жизнь окажется в опасности.

Пламя в центре комнаты внезапно погасло, как будто на него налетел ветер, и в очаге остались только тлеющие угли.