Иннин и Хайнэ, не сбавлявшие скорости, чуть было в него не врезались, успев затормозить только в последний момент.

Оба согнулись пополам, уперев руки в колени и пытаясь отдышаться.

Рыжеволосый выглядел так, как будто всё это время шёл по улице спокойным, прогулочным шагом.

Хайнэ разглядывал его сквозь занавесившие лицо пряди и не знал, что и думать: волосы, обрезанные до плеч, и простая одежда мальчишки говорили о том, что тот из простонародья. Однако черты лица и манера держаться заставляли думать обратное: он стоял, выпрямив спину, и глядел на брата и сестру таким взглядом, каким никогда бы не посмел посмотреть бедняк — спокойным, прямым, лишённым малейшего намёка на подобострастие или же, наоборот, завистливую ненависть.

«А, может, он не понимает, что мы благородные?» — промелькнуло в голове у Хайнэ.

В данный момент они с Иннин выглядели, пожалуй, не слишком представительно — взмокшие, запыхавшиеся, в пыльной и прилипшей к телу исподней одежде. И даже длинные холёные волосы, считавшиеся основным предметом гордости мужчин и женщин знатного происхождения, вряд ли могли сейчас внушать восхищение, спутанные и выбившиеся из причёски.

Вероятно, рыжеволосый и в самом деле невысоко их ставил, поскольку минуту спустя уселся перед ними на землю и принялся преспокойно есть украденную агуалу, больше не удостаивая брата с сестрой и взглядом.

Хайнэ и рад бы был принять это за дерзкую насмешку, если бы не понимал в глубине души: мальчишка просто-напросто потерял к ним какой-либо интерес, и это было куда обиднее.

— Посторони-и-и-ись! — внезапно донеслись до всех троих крики слуги, правящего экипажем. — Дайте дорогу!

Рыжеволосый поднялся на ноги и с невозмутимым видом пошёл по улице.

Иннин и Хайнэ переглянулись и не придумали ничего лучше, кроме как потащиться вслед за ним.

— Почему никто не видит, что он ест украденную агуалу?! — прошипела Иннин, не отрывая взгляда от фрукта в руке мальчишки, который тот то и дело подносил ко рту, чтобы откусить новый кусок. — Неужели кому-то может прийти в голову, что он её честно купил?!

— Вон там стоит человек из отряда правопорядка, — угрюмо сообщил Хайнэ, кивнув в сторону мужчины в красной накидке. — Иди и донеси на вора.

Иннин какое-то время молчала.

— Сам иди, — наконец, ответила она.

— Не пойду!

— А я почему должна?

— Ну а кому хотелось, чтобы его избили палками за воровство?!

Брат с сестрой обменялись привычными сердитыми взглядами.

«Нас ещё, чего доброго, самих примут за воров, — подумал Хайнэ мрачно. — И, по крайней мере, точно вернут домой».

— Я и сама могу его избить, — заявила Иннин с вызовом в голосе. — И сейчас так и сделаю!

Хайнэ, однако, внезапно пришла голову идея получше.

Увидев у ворот одного из домов ведро, наполненное дождевой водой, он схватил его, в два прыжка догнал рыжеволосого и, не дав себе времени подумать, с ног до головы окатил его ледяной водой.

Тот замер на месте.

— Получил, да?! — победно закричала Иннин.

Чувствовать поддержку сестры — это было что-то новенькое, однако Хайнэ не удалось слишком подивиться этому факту: основным его чувством в данный момент был страх.

Ему удалось кое-как сохранить на лице дерзкую ухмылку, однако ноги предательски дрожали.

Мальчишка был выше его на целую голову и, если судить по тому, как быстро он бегал, еще и намного сильнее…

Правда, их с Иннин двое, но станет ли сестра защищать его?

Если станет, то в этот день с небес полетит алый снег, решил Хайнэ.

Его противник, тем временем, медленно повернулся. С волос, которые, намокнув, потеряли свой золотисто-рыжий оттенок и теперь казались медно-красными, ручьями текла вода. Мальчишка поднял перед собой руку и начал внимательно её разглядывать; казалось, его удивляет вид собственной мокрой одежды и струек воды, бегущих по коже.

Потом он засмеялся.

Хайнэ испытал громадное и постыдное облечение и вместе с тем замешательство.

Это было не просто странное, это было очень странное поведение.

Иннин, судя по всему, думала точно так же.

— Эй, ты, рыжеволосый, — звонко позвала она. — Кто ты такой? Как тебя зовут?

«А вдруг окажется, что он благородный?» — подумал Хайнэ с некоторым опасением, уж слишком грубо разговаривала сестра.

Нет, конечно, если этот мальчишка — из простонародья, то это, наоборот, слишком вежливо, но…

Тот молчал.

— Ты что, немой?

— Да-да, ты немой? — поддержал сестру Хайнэ, не желая выглядеть на её фоне молчаливым или, чего доброго, испуганным. — Если немой, то можешь хотя бы знаками что-нибудь показать!

И он попытался, подавая пример, изобразить некую пантомиму.

Взгляд мальчишки заскользил по площади, на которой все трое оказались почти незаметно для себя.

Казалось, рыжеволосый снова потерял к своим собеседникам интерес, но потом он вдруг показал рукой в сторону громадной фигуры в центре площади.