Присев на кровати, Диана сняла ее. Глаза Кобурна жадно блеснули, когда он окинул взглядом ее обнаженное тело.

– А теперь я тебя отшлепаю.

Дыхание ее застряло в горле.

– Ты не посмеешь… – Но ей так и не удалось договорить. Опрокинув Диану на живот, он коленом прижал ее к матрасу. – Кобурн…

– Расслабься, жена, – прорычал он. – Такое наказание тебе нравится.

Да, это ей нравилось. Даже очень.

Кобурн сбросил джинсы и овладел ею. Мир вокруг перестал существовать, и вскоре они оказались в сказочном месте, где не было недомолвок. Там царила правда.

– Джек Ниманн задерживается на десять минут.

Кобурн нахмурился, когда Фрэнки сообщила ему об этом. Крупный инвестор и его главный оппонент опаздывал.

Ему следовало бы быть дома и одеваться к благотворительному вечеру, на котором он должен был присутствовать вместе с женой. Но Кобурн собирал овец в загон. Толстые овцы с громадными состояниями и непомерными амбициями, очень умные и безжалостные, не торопились.

– Сообщи, когда он прибудет, – рыкнул он.

Воспользовавшись паузой, он еще раз продумал план расширенного совещания, которое, возможно, станет решающим. Он был готов к этому. Корпорация выпустила бракованные детали для тормозов, вследствие чего погибли люди. Кобурн хотел убедить совет директоров, что надо публично заявить об этом, хотя последствия могли стать катастрофическими.

Это было очень трудное решение. Но у Кобурна был верный друг, поддерживающий его, – жена, которая теперь ценила семью превыше работы.

Поддержка Дианы в последние несколько недель, когда жизнь его превратилась в сплошной кошмар, была неоценима. Она ни разу не усомнилась в нем – даже когда совет директоров восстал, грозя отправить его на плаху.

«Делай что должно, и будь что будет».

Кобурн провел ладонью по щеке, поросшей щетиной. В ту ночь, когда Диана призналась ему в любви, он не был готов сказать, что тоже любит ее. Сначала ему надо было избавиться от горечи, долго переполнявшей его сердце.

Теперь он избавился. По примеру своей мужественной жены, он готов сказать то, что поклялся никогда не говорить.

Появился Харрисон, прибывший из Айовы, где он участвовал в избирательной кампании. Лицо его было немного усталым, когда, наклонившись, он поцеловал жену. Это был уверенный и собственнический поцелуй, свидетельствовавший о крепкой связи между ними.

Кобурн почувствовал сладкую горечь. Брат его изменился, перестал быть жестким и угрюмым. Фрэнки благотворно повлияла на него.

Кобурн подумал, что и его жена так же благотворно на него действует.

Бросив портфель на стол Фрэнки, Харрисон прошел в его кабинет.

– Ты выглядишь ужасно, черт возьми! Ты когда в последний раз спал?

– Наверное, тогда же, когда и ты.

Харрисон усмехнулся:

– У тебя есть план наступления?

– Полной и безоговорочной капитуляции, – мрачно парировал Кобурн.

– Да, если не взять на себя полную ответственность за случившееся, можно поплатиться.

Кобурн откинулся на спинку кресла.

– Почему они этого не понимают?

– Отстаивай свою позицию, и со временем они согласятся с тобой.

– И это говорит человек, который несколько недель назад предрекал мне массовый бунт.

Харрисон улыбнулся:

– Это в прошлом. Ты мужественный человек, Кобурн. Я бы на такое не решился. Подобный шаг может разрушить человека или показать, из какого теста он слеплен. И ты показал.

– А он как бы поступил на моем месте?

Кобурн не сказал, кого он имеет в виду, но Харрисон понял, потому что тень отца всегда витала в этом кабинете.

– Он сделал бы то же, что и я, – сказал Харрисон. – Стал бы искать способы минимизировать ущерб для корпорации. А это неправильно. У тебя взгляды гораздо шире, чем у нас. И ты пришел к правильному решению. Не отступай и не сдавайся.

Фрэнки заглянула в дверь:

– Ниманн прибыл.

Кивнув, Кобурн встал. Он всегда шел своим путем. И сейчас будет следовать им. Но на этот раз он поступит правильно. Ему надо спасти состояние, накопленное за сто лет.

Благотворительный бал проходил в величественном особняке с мраморными колоннами, великолепным паркетом и фресками на стенах.

Может быть, Диана и наслаждалась бы этой красотой, если бы не переменчивое настроение ее мужа. Он пришел домой после совещания взвинченный и мрачный.

Диана предложила бы ему остаться дома, если бы на балу не должен был присутствовать очень важный клиент «Грант индастриз». Поэтому, надев шикарное вечернее платье – темно-синее, длиной до щиколоток, – она отправилась вместе с мужем на бал.