Ничего. Со всеми вашими талантами - ничего.

Вот и то-то же.

Хотя меня-то Законом не обмануть, потому, как я знаю, что весь Закон, все эти правила, это обыкновенное пустословие. Обычная болтовня. Пускание дыма в глаза - не больше. Истинная же причина столь горького положения дел лишь в том, что в нашем племени дар магии лучше всего развивается в женщинах. Это, увы, неоспоримая истина, как и то, что солнце и завтра будет сиять над гладью этого озера. У кого лучший дар - тот становится лучшим магом. Лучшие женщины-маги со временем становятся нашими вождями. А далее все понятно - у кого в руках власть, у того и право писать Закон.

Вот и вся тайна. Вся премудрость.

Тьфу - я снова сплюнул на землю.

Это все жутко несправедливо. Несправедливо и на мой взгляд, и просто, вообще - несправедливо. Но кого это здесь волнует? Никого. Ни женщин, за сотню лет привыкших к своим многочисленным привилегиям, и ни мужчин, тоже, видать, привыкших, и, увы - похоже, смирившихся.

Не волнует никого.

Кроме, разумеется, меня. Почему? Да потому что это, так называемое, главенство, или, как говорится в Законе, "владычество сильной женщины над изначально слабым мужчиной", не имеет у нас никаких границ. И даже я, Арчи Ироха, сын матери-вождя, и, самое главное, прирожденный маг огня, тоже должен подчиняться всем заповедям и уставам. Но это для меня совершенно невозможно. Ну совершенно. Потому что, во-первых, наш Закон утверждает, что не мужчина должен выбирать себе женщину для жизни, а женщина должна выбирать мужчину. Разве с таким кто-то может согласиться? Я вот - нет. Никак нет. Мало того, что каждый день куча девчонок присматриваются ко мне, словно я не я, а молодой телок на деревенском торжище. Мало того, что они публично, без зазрения совести, обсуждают мои явные достоинства и выдуманные недостатки. Но что хуже всего - я, Арчи Ироха, красивый, симпатичный и все такое прочее, никак не смогу повлиять на окончательный результат таких смотрин. Никак не могу. Почему? А все просто. Потому что я - мужчина: существо слабое, глупое и к жизни не приспособленное, ибо так говорит наш Закон.

Но самое ужасное для меня состоит не в этом. Самое ужасное заключается в том, что нам, мужчинам, не положено ничего такого... этакого. Соблазнительно-привлекательно-развлекательного. До момента произнесения клятвы верности - не положено. Почему? Потому что, опять же, так нам велит Закон. А если Закон сказал, то это значит все. Баста.

Вот. А этого самого хочется. Хочется, аж свербит. И потому я, молодой, смуглолицый и темноволосый, словом - юный красавец, из всех утех могу себе позволить только одно: любование девицами, спускающимися для омовения в озеро. Да и то незаметно, с холма, от которого до этого самого озера ну никак не меньше полусотни шагов.

Ну вот. Разве это не раздражает? Меня - раздражает. Да еще и как!

Эх!
– Я сплюнул на землю в третий раз - мои эмоции кипели могучим вулканом.
– Эх, была б моя воля, сжег бы я этот проклятый список законов до самого мелкого пепла. До мельчайшего. Просто в прах.

О, да - я бы смог. Я - такой. Дали б мне только шанс...

Появившаяся в голове картина заставила меня непроизвольно напрячься, и, повинуясь чувствам, во мне проснулась магия: моя левая ладонь быстро нагрелась, и на кончиках пальцев заплясало пламя.

Вот она, сила магов огня. Моя сила. Обычно я ее контролирую, но на этот раз я, увы, не сдержался. Хотя... почему "увы"?

В мою голову пришла интересная мысль. Немного над ней подумав, я тут же приступил к ее воплощению. Найдя подходящих размеров дерево, я прикоснулся горящими пальцами к его шершавой коре и принялся выводить одну линию за другой. Пахнуло жженой древесиной. Отлично. Еще одна линия, еще, еще. Готово. Я отошел на несколько шагов и, склонив голову, с удовольствие оценил вышедшее из-под пальцев творение. Образ горящей книги. Одной очень хорошо всем знакомой книги. Увидела бы такое мать - точно пришла бы в ярость.

Но она сюда никогда не ходит, а потому и художеств моих не увидит.

Что ж, жаль. Ну а мне, ха-ха, всякая пакость Закону - в радость.

Кстати о радости... Я торопливо взглянул на небо. Судя по расположению светила, Кордит уже должен подходить к нашей харчевне. Кордит - маг. А еще он - мой единственный друг в этом забытом справедливостью месте. А поскольку иметь друга, а тем более друга-мага - большая роскошь, то заставлять его ждать не следует.

Да - я далеко не сладкая булка с медовой патокой. Да - я мало думаю перед тем, как делаю. Да - от меня вряд ли дождешься сострадания и сочувствия. И да - я терпеть не могу всякие правила и законы. Но дружба... Дружба для меня - это святое.

***

– Первую, как всегда, во славу богов?
– Кордит поднял верх объемную кружку с пенным пивом.

– Во славу богов, - согласился я, поднимая свою.
– Да славится владыка огня, яростный Кардонит! Славлю его за его тепло летом, и за огонь - зимой.

Кордит кивнул, соглашаясь.

– И да славится сторукий Ваг-нараш, повелитель зверей, - проревел в мой друг ответ.
– За то, что его слуги-звери до сих пор наполняют наши леса, и мы не ведаем в них недостатка.

Я осторожно глотнул мутного напитка, наслаждаясь его приятным пряным вкусом. Эх, все-таки хорошее пиво варят у нас в деревне. Может, поэтому Кордит так часто заглядывает к нам в Нальхару?

– Вторую, как всегда, за милость наших покровителей?
– Белобрысый увалень поднял вверх кружку в новом жесте.

Кто же откажется? Уж точно не я!

– Да. Пусть благоволит ко мне яростный бог светила, и пусть его огонь на веки станет моим слугой!
– искренне вымолвил я.

– Пусть сторукий Ваг-нараш не оставит меня одного в наших опасных чащах, и пусть его слуги-звери будут моими друзьями!
– рявкнул друг, поднимая вверх уже другую кружку с пивом. Эх, ну где справедливость: Кордит может хлестать такие напитки хоть в три горла, и при этом у него даже язык не заплетается. Я же, наоборот, быстро хмелею и от пива, и от вина, а потому стыдливо похлебываю всего лишь из первой своей посудины.