Розали и Эмметт больше не ходили в школу. Им надоело. Разыгрывать из себя того, кем ты не являешься, притворяться и вновь погружаться в воспоминания о том, как было «до». В школе это было бы неизбежно…

Каждый из членов семьи переживал горе и разочарование, но постепенно им становилось легче. Время лечит. О прошлом они старались не говорить. Не забыли, вовсе нет, просто так было легче делать вид, что все хорошо, так было легче пережить горечь утраты и начать заново, потому что они были живы. Другого не оставалось. Каллены старались не проводить времени в одиночестве; уединение неизбежно влекло размышления, которые возвращали к боли и страданиям. Поэтому, хоть каждый из них и переживал свое личное горе, они старались держаться вместе и проводить время за чем-нибудь объединяющим и развлекающим, вроде совместного просмотра передач, чтения друг другу вслух или настольных игр.

А вскоре позвонила Элис.

Розали взяла трубку и включила громкую связь. Телефон девушка положила на столик.

…

И этот разговор уничтожил все, что Каллены смогли выстроить за это время.

Элис отомстила.

Но кому? Зачем?

Волку, который не был виноват в своей любви, который был человеком в большей степени, чем все они и каждый из них в отдельности? Белле, чей поступок хоть и не вызывал одобрения, но она полюбила, она имела на это права, тут уж ничего не поделаешь.

Месть не вернула Эдварда, неужели это не очевидно для Элис?

Каллены были в шоке. Подобная перемена в сестре и дочери угнетала их. Милая, чуткая и веселая Элис не могла быть этим озлобленным существом, чья переполненная гордость за содеянное лилась на них сквозь динамик. Нет, она не могла жестоко убить и считать это нормальным. Все это было отвратительно.

Розали ахнула и в шоке уставилась на телефон. Эсме молча заплакала. Эмметт прижал к себе любимую и уткнулся в ее волосы. Отец семейства был разочарован и возмущен. Но Элис не поняла их, она больше не понимала и не хотела слушать никаких доводов разума. Услышав обвинения в том, что все они предали память Эдварда, Розали всхлипнула, а потом подорвалась с места, схватила телефон, сбросила вызов и разбила устройство об стену.

Разговор завершился.

Видимое спокойствие этой семьи было уничтожено. Они были подавлены и больше не скрывали своих слез. Прошлое, набрав силу, рухнуло на них синей волной отчаяния и потопило в своих водах.

Однажды они начнут жизнь заново, они смогут,… но, видимо, не сейчас.

*

спустя пару месяцев.

pov Джаспер

Вот уже около двух месяцев я каждый день провожу несколько часов наедине с Беллой.

Сначала это было ужасно: ее страдание и боль были так велики, что мне казалось, я того не выдержу. Если бы я злился на нее за гибель Эдварда, клянусь, в тот миг я бы ей все простил.

Мне было нестерпимо жаль эту молодую, красивую и глубоко несчастную девушку. Ее горе, ее вина…

Я признавал, что поступки Беллы не всегда были правильными, справедливыми или разумными. Кто из нас может этим похвастать? Но не ожидал, что она будет настолько винить себя в произошедшем.

Ее молчание убивало. За все время, что мы провели вот так, сидя на кровати и держась за руки, она не сказала ни слова. И я молчал вслед за ней. Думаю, это было правильно: Белла еще не готова обсуждать эти события. Ей нужно время и я ей его дам.

Про себя я поклялся, что сделаю ее жизнь в Вольтерре как можно более спокойной и легкой, так, насколько это вообще будет возможно. По крайней мере, приложу все усилия. Эта девушка не должна больше страдать.

Если оборотень действительно был ее вечной любовью, то рана в ее душе не заживет никогда, но я не уверен в том, что их чувства были столь сильны, а сама Белла не внесла определенности в этот вопрос. Кто знает, возможно, у нее еще есть шанс на долгую и счастливую жизнь.

Я просто должен ей немного помочь. Я сделаю это для себя, потому что Белла – это единственное, что осталось у меня от счастливого прошлого.

Она – это моя память.

Сегодня, как и многие разы до этого, я молча сидел и думал о своем, стараясь фильтровать эмоции Беллы и их ослаблять, как вдруг …

Белла повернулась ко мне лицом, серьезно и крайне внимательно меня оглядела и сказала, наконец, …

– Спасибо, Джаспер.

– Белла, - прошептал я, не зная, что ей ответить.

Сколько раз я прокручивал в голове варианты наших диалогов, слова, отдельные фразы. Как я убедил бы ее в том, что не все потеряно, как я объяснил бы ей, что случилось и вообще, свое поведение и поступки Элис. Столько раз, а все без толку. Тишина и пустота – это все, что оказалось в голове в этот миг.

Она заговорила. Сама. Впервые.

А что я должен ей сказать теперь? Привет, Белла? Я рад, что ты больше не пялишься безмолвно в стену? Ты извини, что мы убили твоего мужа-оборотня, так вышло. Прости, что я стыдливо отворачивал лицо от тебя в тот момент, я трус, несчастный трус, Белла, вот так вот. Отличное начало, ничего не скажешь.

Тем временем, она продолжала на меня молча смотреть, а потом, проигнорировав мой ступор, разжала наши соединенные руки и просто меня обняла. Прижалась всем телом и положила голову мне на плечо. Я обнял ее в ответ.