– Эта девИца вышла замуж за моего брата. Эдварда. Стала вампиром, вошла в семью. А затем изменила ему с вонючим оборотнем и сбежала, - Элис немного помолчала, а потом голосом, полным отвращения и презрения, продолжила, - и вся беда в том, что Эдвард не смог жить без нее, он решил умереть и пошел на преступление. Вновь. Он убил в Вольтерре. Думаю, вы понимаете, какие были последствия? – громко спросила она.

Стражники удивленно переглянулись и понимающе закивали.

– И вот такая дрянь называлась моей сестрой. Думая об этом, меня передергивает от ужаса и омерзения. Это отвратительно. Но еще хуже то, что она своими действиями убила Эдварда. Это ее вина и теперь, разорвав на клочки ее мохнатого дружка, я думаю лишь о том, что поступила по чести. Я отомстила за брата. Эдвард бы сказал мне спасибо.

– Погоди, а что Каллены?

– А что они? Всего лишь глупые предатели. Я, разумеется, позвонила им. Но они не были рады. Розали разревелась и повесила трубку. Лицемерка. Уж я-то помню, как она эту Свон с грязью мешала, а теперь вдруг расчувствовалась. Они предатели, но меня это не волнует. Я отомстила за брата, отдала свой сестринский долг и этим горжусь. А Калленов я презираю, они ничтожны, позорят весь наш род.

– Вот это да! Ого! Ужас какой! Сериальные страсти! – в один голос высказали свое удивление стражники.

– А что теперь с этой? Неужели тебе приятно, что господин оставил ее в живых?

– Конечно, это не повод для радости, - подумав, ответила Элис, - но, знаешь, Джером, это не мое дело. Не стоит обсуждать приказы господина. А судьба этой подстилки меня больше не волнует. Быть может, Аро найдет ей достойное применение, - зло и довольно громко высказалась девушка, - всем ясно, какое… Она ведь больше ничего не умеет, - намекнула Элис и заливисто расхохоталась.

– О, вот это да. И в нашем застоявшемся мирке случаются перемены, - философски заметил Арнольд, один из стражников.

– Видимо, это так. Что ж, господин ждет меня. До встречи, - Элис усмехнулась, и каблучки вновь застучали по каменному полу.

Как только девушка отошла на приличное расстояние, стражники с увлечением принялись обсуждать полученную информацию. Они веселились и комментировали, шутили и выкрикивали кое-что специально для Беллы, хотя, каждому из них было понятно и без того, для чего именно Элис забрела вдруг в их уединенный уголок. И еще одно: Белла была вампиршей, она все прекрасно слышала и сама. Все. До единого слова.

Она лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку и, надрывно всхлипывая, ревела. Сначала она пыталась заглушить свои рыдания: ей не хотелось, чтобы эти шакалы за дверью стали свидетелями ее боли, слышали ее слезы и причитания, но потом она сдалась и перестала обращать на это внимание. Ей было плевать, что о ней подумают. Но каждая их фраза била прямо в сердце, выворачивала душу и сжигала в погребальном огне.

Белла пожалела, что стала вампиром. Розали оказалась права: Белла пожалела.

Но еще больше девушка жалела загубленные жизни Эдварда и Джейкоба. Она была виновата, но они пострадали безвинно, из-за нее. До этого никто не говорил Белле, что Эдвард реализовал свой давний план; она наслаждалась счастьем со своим оборотнем и пребывала в блаженном неведении. Ей казалось, что, если счастлива она, то счастлив и весь мир, а, может, Белла просто не думала ни о чем, забыв о мире вообще. Как бы то ни было, правда оказалось ужасающей, а Элис во всем права.

Это она, Белла Свон – убийца и развратница. Она испортила жизнь стольким людям. И всего этого уже не вернуть назад, не загладить вину, не сказать «прости»… Эдварда и Джейкоба больше нет.

Больше некому прощать.

Белла проклинала свою жизнь и саму себя за то, что она вообще родилась на свет, за то, что переехала в Форкс, влезла в семью вампиров, влюбилась в Эдварда, а потом его разлюбила и бросила, побоявшись объясниться лично, побоявшись посмотреть в глаза.

Ее вина была огромна, и ничто в этом мире уже не могло ее искупить.

Белла была рада только одному: она понесет наказание. Белла знала, что не сможет жить без Джейкоба, не сможет жить, зная, что натворила так много зла, что ей просто не дадут жить спокойно в замке Вольтури. И Белла была готова на все: на любую боль и на любые унижения, лишь бы только хоть немного это наказание приблизило ее к той мере боли, которую она причинила всем остальным.

Джейк, Эдвард, все Каллены, Элис… Белла не смеет даже просить у них прощения, и она никогда его не получит. Это правильно. Но, может, наказание Аро будет достойным и тогда кто-то там, на небе, сможет простить ее.

Белла просидела так очень долго. Она думала, выла от боли, кричала в голос, кусала бессмертные губы и хваталась за волосы в попытке вырвать их, за голову - в надежде свернуть себе самой шею, но ничего не выходило.

Со временем, она успокоилась, ровно села на кровати и уставилась в стену. Ей оставалось лишь вечно терзаться своей болью от потери любимого, виной за его гибель и гибель бывшего возлюбленного и просто быть. Смотреть в немую стену, потому что другого не остается: все уже сделано, ничего не исправить, и пути назад нет.