Старинные часы на башне глухо пробили три раза. Аро чуть встрепенулся, словно придя в себя, и вернулся на свой трон.

– Я доволен тобой, Джаспер, - уже обыденно заговорил он, - Белле лучше, и это меня устраивает. Вопреки предубеждениям, я вовсе не стремлюсь никого пытать. Она останется с нами по своей воле. Но пора подумать о том, чтобы развить ее дар. Займись этим. В наших общих интересах, чтобы она была сильна. Тебе пора, скоро вернется Хайди.

Джаспер молча поклонился Аро и вышел за дверь. Пройдя около сотни метров, блондин привалился к стене и сжал голову руками.

– Чертов змей-искуситель, - прошипел он.

Аро говорил убедительно, велеречиво, сладко. Его хотелось слушать, ему хотелось верить. Красноречие было главным оружием правителя, и он это знал. Аро умело вертел своим талантом, прекрасно понимая, что любую ситуацию можно представить в любом свете. И почти все на этом попадались…

Что же касается эмоций правителя, то и они не дали Джасперу уверенности ни в чем. Выходило так, что либо Аро был предельно откровенен, что слишком невероятно, чтобы быть правдой, либо Аро просто верил сам в то, что говорил. Он не обязательно говорил правду, он лишь верил в то, что это правда. Но и правда, как известно, у каждого своя.

Джаспер дошел до следующего поворота и заметил из-за угла спешащую в тронный зал Элис. Ну, конечно, Хайди привела очередную толпу туристов. А бывшая Каллен питалась теперь вместе с основным костяком клана: с правителями, их женами и бриллиантами Аро. Стражники должны были добывать себе пропитание сами, для этого они даже были разбиты на две группы и выходили охотиться поочередно. Ну, а сам Джаспер либо присоединялся к ним, либо пил донорскую кровь, которой кормили Беллу.

Еще немного и Элис почти столкнулась с Афинодорой, которая спустилась вниз по лестнице. От Джаспера не укрылся ни пренебрежительный фырк королевы, ни ее недовольное личико, ни бушующие эмоции. Элис оскорбилась, но виду не подала, зато моментально вспыхнула ненавистью, ревностью и жаждой мести. Мести… Джаспер прикрыл глаза и покачал головой из стороны в сторону. Со своим стремлением отомстить всем и каждому, Элис зашла слишком далеко. Челси, внушившая ей преданность Аро – это одно, а тут… Джасперу было интересно, а Элис хоть сама-то отдает себе отчет в том, что творит? Неужели ей даже не приходит в голову, что в ее поведении есть что-то странное? Неужели ни одной мысли о столь стремительных изменениях в собственной судьбе? Джаспер неуверенно пожал плечами, словно и не зная, что ответить самому себе, и решил не задаваться теми вопросами об Элис, которыми не задается она сама. В конце концов, они теперь по разные стороны этого мира, и уж если ее все устраивает, то зачем это нужно ему?

Королева и прислужница, метящая ей в ровню, недовольно покосились друг на друга, а затем Элис пришлось помедлить и пропустить Афинодору вперед. И они обе направились в одну сторону. Еще немного и поравняются с Джаспером. Вообще-то, ничего особенного здесь не было, но парень не хотел встречаться со своей бывшей возлюбленной. Он быстро огляделся и, подавшись немного назад, свернул в какой-то тупичок, чтобы подождать, пока женщины пройдут.

Может, Элис и увидела его решение, но ничем не выказала собственной осведомленности. А Джаспер в скором времени пришел туда, куда направлялся изначально, - к Белле.

Их разговор был долгим: Джас тщательно подбирал слова и лавировал между тем, чтобы рассказать о встрече с Аро как можно подробнее и тем, чтобы рассказать лишь то, что можно. Разумеется, это было непросто.

Самым главным вопросом на повестке дня стояла задача развития дара Беллы. Чем быстрее, тем лучше. И Джаспер гадал, как лучше преподнести эту информацию.

– Тем более, у тебя осталось всего два года, - задумчиво произнес блондин.

– До чего? – удивилась девушка.

– Ты… - замялся он,- тебе тогда было не до того. Но, как только ты прибыла в Вольтерру, Аро дал тебе примерно три года на то, чтобы прийти в себя.

Джаспер почувствовал, как в Белле звенящей струной всколыхнулись убийственные воспоминания, и ее душа окрасилась красным цветом живущей еще боли. Он боялся очередной истерики, всплеска чувств, возвращения к тому, с чего они начали. Весь год парень потратил на то, чтобы хоть как-то установить с Беллой дружеские легкие отношения и отвлечь ее от всепоглощающей боли, и ему казалось, что все получилось, но он понимал, что всего одно неверное слово, промелькнувшее воспоминание и все их обоюдные труды могут просто улетучиться в пустоту.

К счастью, на этот раз жгучая боль ушла из Беллы довольно быстро, нет, не молниеносно. Глупо было бы рассчитывать на то, что Белла забыла свое горе и прежнюю любовь, но постепенно она стала спокойнее, как-то ровнее внутренне. И Джаспер всеми силами старался это спокойствие не только сохранить, но и преувеличить. Блондин верил. Он просто знал, что станет именно тем, кто поможет Белле и вытянет ее из болота отчаянья. Иногда он и сам усмехался подобным мыслям, изредка бродящим в его голове. Такая самоуверенность казалась ему отчасти наивной, выглядящей как попытка убедить самого себя. Но это было не так на самом деле. Джаспер просто знал, что сможет, предпочитая не слишком анализировать этот факт собственного знания. Словно так и должно быть. Словно они были когда-то дружны ранее, или были хоть какие-то предпосылки.

Нет, всего этого не было. Блондин просто следил за Беллой, ее эмоциями и заодно за каждым своим словом. Потому что так было нужно. А еще, он сам не знал почему, но он этого хотел. Помочь Белле, стать ее спасителем, тем, кто будет с ней рядом, в качестве кого, как долго - неважно. Просто так, сидя рядом с этой девушкой, Джаспер все чаще и чаще ловил себя на мысли, что и ему самому так спокойнее и отчего-то проще. Так легко и естественно, как никогда не было ни с Марией, ни с Элис, как не было ни с кем. И это почему-то совершенно не пугало, и не наводило ни на какие важные мысли. Джаспер лишь знал, что его место здесь, рядом с Беллой.