Ближе к полуночи гость сдался отыскать улики, но от Стаса не отстал — пришла пора перейти от фактов к предположениям. Полянский не пытался ничего скрыть, он охотно поделился своими предположениями и догадками. Больше всего коллегу Стаса заинтересовало пребывание на похоронах Маришки подозрительной дамы в капюшоне, скрывшейся от погони на автомобиле. Скрепя сердце, Стас рассказал и о том, что похожий черный внедорожник он видел возле обнаруженного в лесу трупа неизвестного. Столичный следователь сразу же запросил данные по этому делу и с головой погрузился в его подробности. Выяснил о причастности Натальи к еще одному преступлению — краже ценностей из салона — и немедленно изъявил желание присутствовать на обыске в квартире подозреваемой. Второй следователь, ранее не подававший признаков высокого интеллекта, настолько вдохновился новыми сведениями, будто вина девушки уже была доказана.

Стас окончательно приуныл — как он не пытался переубедить коллегу, ему это так и не удалось. Молодой и ретивый следователь, прибывший в другой город по причине своего родства с высокопоставленным руководителем и именно по этой причине получавший в свое распоряжение дела, раскрывать которые было одним удовольствием, — не обратил на смятение Полянского ровным счетом никакого внимания. А вот его старший и более опытный коллега, не одну собаку съевший на раскрытии дел о серийных маньяках, сразу отметил нервозность Стаса и его нежелание признавать вину девушки. Воспользовавшись краткой передышкой, гость отвел Полянского в сторону и прямо спросил:

— Тебя что-то связывает с подозреваемой?

— Так точно, Родион Витальевич, — сдался Стас, — я испытываю к ней, скажу прямо, нечто вроде сочувствия и… привязанности.

— Это очень плохо, — покачал головой опытный сыщик и полез в карман за сигаретами, — будешь? — предложил он коллеге.

— Не курю, — отказался Стас.

— И правильно делаешь, — согласился с ним Родион Витальевич, глубоко затягиваясь, — а мне эта отрава помогает думать. Видно, никотин давно заменил мне мое серое вещество. — Мужчина крякнул, пригладил седые усы, а потом моментально посерьезнел и попросил: — Расскажи мне об этой девушке, о Наталье?

— Мне известно не так много… — заметил Стас, судорожно размышляя — стоит ли упоминать о сестрах девушки. «Но ведь он сам все поймет, когда войдет в их квартиру?!» — предупредил сам себя Стас и, махнув рукой на сомнения, кратко рассказал о знакомстве со всеми тремя девушками, о тяжелом детстве Натальи и об утверждении Марьяны Ивановны о том, что родных сестер у девочки не было.

— Да, интересненько, — задумчиво проговорил Родион Витальевич. — А ты не думал о том, чтобы побеседовать с матерью подозреваемой?

— Я ей звонил, — заверил коллегу Стас, — она подтвердила версию соседки — у нее только одна дочь, Наталья.

— Такого в моей практике еще не случалось, — подметил мужчина, — но тем интереснее будет это дело распутать. — Родион Витальевич строго посмотрел на Стаса и перешел к теме, от которой отвлекся: — Не позволяй чувствам взять верх над твоим рассудком, — предупредил он парня. — Личные мотивы могут сильно помешать следствию. Первое правило сыщика — мыслить отстраненно, непредвзято.

— Знаю, — кивнул Полянский, — и стараюсь избежать личной мотивации. — Стас несколько секунд поразмышлял, а потом спросил: — Теперь, зная о моих симпатиях, Вы потребуете отстранить меня от дела?

— Ни в коем случае! — чуть не поперхнулся табачным дымом Родион Витальевич, — Возможно, я скажу глупость, но порой первое правило сыщика работает с точностью до наоборот, а интуиция оказывается самым что ни на есть первостепенным помощником. Там, где нет места фактам, нужно использовать другие возможности… Идем, у нас еще полно работы. Прежде чем принять участие в обыске квартиры, я хочу выяснить об этой Наталье и ее загадочных сестрах все!

Перед тем, как отправиться по месту проживания подозреваемой, Родион Витальевич не только вытряс из Полянского все необходимые сведения, но и отправился познакомиться с девушкой лично. Наталья держалась молодцом, но темные круги под глазами и подрагивающие руки выдавали ее угнетенное состояние. И все же, не смотря на нервное истощение, девушка наотрез отказалась беседовать с новым следователем о сестрах. На Полянского она смотрела как на предателя, вызывая бурю смятения в сердце бедного парня. Стас хотел бы успокоить девушку, рассказать ей о том, что он верит в ее невиновность, но так и не сумел подобрать нужных слов. Да и что он мог сказать Наталье — все улики были против нее.

Ближе к полудню, разочарованный молчанием девушки, Родион Витальевич, прихватив своего московского коллегу, Стаса, участкового и одного из своих экспертов, отправился в квартиру к сестрам. С ними выехал адвокат, назначенный Наталье — простая формальность, которую нужно было соблюсти. Самым трудным оказалось уговорить соседей выступить в качестве понятых — обнаружив людей в форме возле дверей своих квартир, они притворялись спящими, а то и напрочь отсутствующими. И только одна сердобольная старушка, жившая над сестрами, согласилась принять участие в обыске. Захватила она с собой и упиравшуюся руками и ногами внучку, которую перспектива работы со следствием совершенно не прельщала — от девушки исходил резкий запах алкоголя, который она настойчиво, но безрезультатно пыталась перебить мятной жвачкой.