– Разбойнички, значит. И что мне с тобой делать, летчик - налетчик?

Похоже, мужик решил, что базары перетерты и его поставят на перо и что-то крикнул.

– Что он сказал?
– спросил я у своего толмача.

– Он говорит, что у них есть еще серебро.

– И откуда?

– Оттуда , – Ждан показал рукой на юг.

– Понятно,- кивнул я,- на Илыче пограбили. Где люди?

– Побили,- понурился Ждан,- отбивались до конца.

– Да, тяжела жизнь уголовная,- посочувствовал я.
– Теперь, Ждан, выбирай.

Рана у тебя плохая. Я смогу тебе помочь, но только если ты на кресте поклянешься не причинять вреда ни мне, ни моим людям. Вижу, ты православный? Так что надумал?

– Пожить еще хочется, на волюшке погулять..

– Ага, - добавил я, - топоришком поиграть, как Вася Буслаев.

Ждан дернулся, - Ты знаешь Буслая?

– А кто его не знает, - усмехнулся я.- Доставай крест.

Мужик забубнил слова клятвы, затем приложился к кресту.

– Ваксысь ,- распорядился я,- давай разберись с трофеями. – А ты Ждан, выпей вот это. Я извлек свою фляжку с перелитой из бутылки водкой ,- до конца. Ждан побагровел, но покорно приложился, видимо решив, что пьет колдовское зелье.

Я в это время строгал из палочки примитивный зонд. Решив, что клиент дозрел, все таки в этом времени крепкие спиртные напитки непривычны, снял повязку , облил лезвие ножа остатками водки и принялся спокойно ковыряться в ране, молясь в душе, чтобы случайно не задеть артерию. Слабый все – таки бой у мелкашки, пуля засела неглубоко. Больше времени потребовалось на очистку раны от грязи. Ждан стоически переносил экзекуцию, лишь на висках надулись вены, крепкий здесь народ.

За время операции Весельчак споро раздел усопших догола и сложил хабар кучкой, затем принялся таскать из шитика наше барахло, но я остановил его.

– Поплывем на этом,- ткнул я в судно,- а на своем будем только подруливать. А ты, Артем, раздели- ка добычу на доли.

– Как? Спросил он,- ведь добыча вся твоя. Мы попали в плен и не имеем на нее права.

– А я имею право делить ее, как захочу?

– Конечно. Кто же сможет тебе возразить?

Ждан, совершенно окосевший, тем не менее прислушивался к разговору .

– Ты что же, пришлый?- спросил он у меня. Я кивнул.
– А это разве не твои холопы?- продолжал он.

– Они свободные люди. А слушаются потому, что я старше их.

– Странный ты человек и говоришь странно, как немец. И оружие у тебя неведомое не на людей рассчитанное. И вижу ты не воин.

– Нет, подтвердил я . Рудознатец.

– Рудознатец?,-поразился собеседник.- Тогда почему без охраны? Ведь они, - он ткнул пальцем в пацанов, - тоже не воины.

– Видишь ли, они спасли меня, а я просто отдаю им долг.

– Чудно. Не повезло нам, а какую бы цену за тебя дали, - он цокнул языком.

Вот ведь морда уголовная.

Утром мы отчалили караваном. Впервые за долгое время удалось поесть ржаных лепешек с медом, копченого окорока. Как же мы отвели душу.Теперь я и Артем агребали на шитике, Ждан подруливал, а на привязанной лодке капитанил Весельчак. Тела убиенных уже унесла вода. Моя команда была бодра и весела. Каждый из них получил по хорошему ножу. Другое имущество, а также щиты и мечи, парочка кинжалов были отложены до времени. Также было отложено и серебришко.

Ждан плыл налегке, его амуниция перекочевала в дуван. Я примерял обувь из хабара. От моих бродней остались одни воспоминания, да и не сезон уже в них гулять, чай середина сентября.

– Ждан,- спросил я вкрадчиво,- ты ничего не забыл нам сказать о подельниках? Что это вас понесло в такую даль? Могли и на Волгу сходить, там добыча не в пример богаче. А с этих,- я мотнул подбородком,- что взять?

Разбойник замялся и, тряхнув бородой, признался:

– Тут вот что. Атаман наш, Хват, прошлый раз при дележке обидел многих, а такие вещи не прощаются. Пришлось податься подальше от греха. Вот и перебиваемся по самоедам, всякой чуди белоглазой. Заработок небольшой, но почти безопасный. Не воины они, да и броней у них нет. Сидят по лесам, дереву молятся. За железо последнее отдают.

– Я заметил, обменные курсы у вас как в «Траст-банке». Артем, это не переводи.

– Что за пищаль такая чудная у тебя, мастер? Как игрушка, однако трех здоровых мужиков уложил.

– Здесь таких не делают ,- отмахнулся я.- Есть такая страна, Китай прозывается. Может, слышал.

– Отчего же? Слыхивал, только считал, что это сказки.

– Вот эти сказочники порох изобрели и помогли Батыю взять все крепости.

– Чудеса. Стало быть, ты из тех мест? А как же тебя сюда занесло?В дичь этакую?

– Долго рассказывать, да и ни к чему. Ты вот что скажи, что делать умеешь, кроме разбоя?

– Не всю же жизнь я мечом махал. Из плотницкого ряда я, из города Суздаля. Лет десяток назад отошел он под руку Московского великого князя, подати подняли, свободы поубавили. Вот я и решил, пока молодой, порезвиться, свет белый посмотреть.

– Пассионарий значит,- буркнул я. – Артем ,это не переводи.

– Вижу ученый ты человек и слова ромейские знаешь. Чему же тебя учили?

– Арифметике,- не сдержался я , - знаю числа от одного до гугла. Арабскому счету обучен и как воров ловить, тоже в курсе.