Старуха замерла. Но не от страха. Волосы на её голове шевельнулись в другую сторону - туда, где стоял сэр Лионель. Милав анализировал происходящее всего одну секунду, а потом понял: старуха слепа. Её глазами - как бы дико это ни звучало - были длинные седые волосы!

Кузнец собрался о своём открытии сообщить Кальконису, но скрипучий старушечий голос опередил его:

– Неужели наследник Глаэкта Голубоглазого сможет обнажить оружие против слабой женщины?

В абсолютной тишине звякнул металл - сэр Лионель от неожиданности выронил шпагу.

– Откуда...
– прошептал он хриплым голосом, - откуда вы знаете Глаэкта?..

Комната наполнилась визгливым скрипом, оказавшимся всего лишь смехом загадочной старухи.

– У тебя, малыш Лионис, всего два глаза, - медленно проговорила старуха, - а у меня их видишь сколько!
– Она взъерошила свои длинные волосы.
– Я многое вижу...

Милав пришёл в себя быстрее Калькониса. Он встал в полусажени от старухи, но в безопасности себя не чувствовал. Пальцы рук, не повинуясь командам мозга, сами теребили чехол Поющего. Комната наполнилась ожиданием развязки.

– Не нужно по пустякам беспокоить творение Чиока-шамана! Не любит оно этого...

Старуха бросила "взгляд" на Сэйен, при этом седые волосы вспорхнули вокруг её головы и резко опали.

– Кто ты?
– с усилием спросил Милав, заметив, что Кальконис уже поднял своё оружие и пока не собирается вкладывать его в ножны.

– Зовите меня Эливагара-сноуправительница.

– Ты думаешь, твоё замысловатое имя о чём-то нам говорит?
– Милав по-прежнему держал руку на чехле Поющего.

– Тебе, может, и не говорит, - усмехнулась старуха.
– А вот ему, - рука, больше похожая на конечность скелета, указала на замершего Калькониса, - моё имя говорит о многом...

Милав вопросительно посмотрел на сэра Лионеля. Кальконис едва заметно кивнул головой.

– Тогда другой вопрос: как ты оказалась внутри, ведь я лежал у самой двери!
– Милав в упор смотрел на старуху, начиная сомневаться, что она незрячая.

Старуха повернулась в его сторону и ответила загадочной фразой:

– Разве ты Даймон - обитатель Порога? Только он может удержать меня у двери моей обители!

По поводу "Даймона" Милав ничего не понял, но вторую часть фразы решил оспорить.

– Мы с моим другом очень сомневаемся, что сия убогая обитель принадлежит тебе.

– Никто не сомневается в словах Эливагары-сноуправительницы!
– зловещим голосом проговорила старуха.

– Зря вы так кипятитесь, мадам, - примирительным тоном проговорил Кальконис, - мы всего лишь хотим узнать, куда ушли молчащие? И всё!

– Они приходят, когда хотят и уходят, когда приходит их время!
– голосом чревовещательницы произнесла Эливагара.

Милав в задумчивости поскрёб подбородок. Чем больше говорила таинственная старуха, тем меньше он понимал. Если так пойдёт дальше, то она совершенно заморочит им головы! Кузнец шагнул к столу, намереваясь собрать свои вещи и поскорее покинуть этот дом. Старуха издала лёгкий смешок, после чего заговорила, медленно наступая на росомона:

– Синее небо пропело звонкую песнь, тёмные глубины печалью всколыхнули безбрежную гладь, в земле родилось слово и отправилось странствовать по всему свету. Три стихии указали на тебя, а ты собираешься уйти, так ничего и не узнав?

Старуха смотрела прямо в глаза Милава. Кузнецу стало не по себе.

– Послушайте!
– скривился Милав.
– Быть может, вы, действительно, очень хорошая сноуправительница, но как рассказчице невероятных откровений вам следовало бы немного потренироваться! Либо вы объясните нам, что здесь происходит, либо мы уходим.

– И вы не хотите узнать самую короткую дорогу в страну Рос?

Милав внимательно посмотрел на старуху, подумал немного и вдруг улыбнулся.

– Лооггос, хватит ломать комедию. Ведь это ты! Никто другой не может читать мои мысли!

Старуха взмахнула волосами, коротко хохотнула и жестом доверчивого ребёнка протянула свою руку кузнецу.

– Прикоснись!

– Для чего?
– не понял Милав.

– Прикоснись, спрашивать будешь потом. Если захочешь...

Милав оглянулся на Калькониса, как бы спрашивая его мнения. Сэр Лионель указал глазами на свою шпагу, давая понять, что Милаву нечего опасаться. Кузнец коротко вздохнул, сделал широкий шаг навстречу старухе и осторожно сжал в своей огромной ладони её ссохшуюся длань. Секунду ничего не происходило, а потом...