– Ну и коза ты.

– А ты - козак.

– Лучше козел, - сказал я и расхохотался.

– Я завтра же уеду обратно.

– Правильно сделаешь. Зачем себя мучить?

– Ты мне обязан купить билет на обратную дорогу.

– Постараюсь.

***

Утром я встал, она еще спала, побежал в кассу, взял ей билет на поезд, который отправлялся после обеда. С билетом в руках и сознанием того, что моя невеста сегодня уедет, освободив меня от ненужных переживаний и неразумных поступков, последствия которых просто непредсказуемы, я вернулся домой. Моя ярославская невеста еще спала. Я погладил ладошкой по ее личику, и когда она открыла глаза, показал ей билет.

Решил от меня избавиться, сказала она, и ее светлые глаза помутнели, и стали влажными.

Ну, ты что? Что это с тобой? Ты прости меня. Я перед тобой виноват, я гадкий и как всякий мужик - кобель. Ты должна знать, что каждый мужчина петух, а женщина курочка. Представь, что ты приехала, а я тебе... я даже не сделал попытку, чтоб тебя поцеловать, - чтобы ты обо мне подумала? Ты была бы конечно же оскорблена. Что это за мужчина, который даже не пытается погладить девушку, не прикоснуться к губам? Ну, хочешь, я порву этот билет? Оставайся. Будем жить, как брат с сестрой. Это тебя устроит? К тому же ты и сама виновата. Ты меня совсем не знаешь, а хочешь замуж. Ведь замуж выходят по любви, а у тебя никакой любви нет и быть не может, оттого тебе так легко держаться со мной, лежа в одной кровати. Девушка никогда не должна ложиться с мужчиной в постель, если она не может ему уступить. Это унижает его. Может, другой на моем месте взял бы тебя насильно. И что бы ты тогда делала?

У Розы потекли два ручья по щекам, а глаза смотрели в потолок.

Что я скажу девушкам, когда вернусь? Прогнал, не понравилась, вытурил, как ненужную вещь. Почему ты не хочешь на мне жениться? Я была бы хорошей женой. У нас дом на окраине Ярославля, я неплохо зарабатываю и тебя пристрою. Наши Ярославские девушки ценят мужиков, которых так мало в городе, ты не думай. Ты такой жены не найдешь, как я. А насчет самбо я наврала, я слабая, как и все бабы и как и все буде нести тяжелую бабью долю на своих плечах.

– Роза, я знаю, что ты хорошая, оставайся, только...

– Что только? Обесчестишь меня и бросишь, так?

– Давай, я тебя оставлю здесь одну.

– Нет, я одна не останусь....в чужом городе, в чужой квартире, на первом этаже.

– Тогда смирись.

– Нет уж, -сказала она, выхватив у меня билет на поезд и спрятав его под подушку.
– Луше я уеду. Это мне тоже наука. Поехала за тысячу с лишним километров, чтобы переночевать на железной солдатской койке и вернуться ни с чем. Что я скажу матери и своим подругам?

– Скажи, что разочаровалась.

– Так они и поверят.

– Тогда скажи, что он все хотел получить до загса, а ты категорически отказалась, и решила уехать, пока не поздно.

– Я уезжаю, без какого либо сожаления.

***

Я усадил Розу в вагон, а сам постоял на перроне, глядя, как она, сидя, у окна вытирает глаза белым как снег платком.

"Бедная девочка, как ей горько сейчас! прости меня, дурака. Мы никогда больше не увидимся, и я не буду знать, как сложилась твоя судьба. То, что ты приехала так издалека и поездка оказалась напрасной, виноват не только я. Если б ты была, хоть чуточку похожа на Розу, я бы тебя никуда не отпустил и сам не отходил бы от тебя ни на шаг. Всю жизнь я оберегал бы тебя, как ценный хрупкий сосуд, наполненный эликсиром жизни. Но ты оказалась такой далекой от той Розы, образ которой я создал в своем воображении, прочитав твои письма, что я тебя просто не узнал. Ты так далека от Розы, как земля от солнца и эта дистанция составляет 150 миллионов километров. Да и возможно ли найти вторую Розу? Роз больше нет, и никогда не будет! Ты правильно поступила, что села на поезд и уехала. Эту неудачу пережить можно. Гораздо хуже было бы, если бы ты проявила слабость. Ты просто умница, спасибо тебе".

Поезд тронулся, я помахал ей рукой, не получив на свой жест никакого ответа. Моя воображаемая Роза уехала.

Конечно, в это время в СССР господствовала не только пролетарская неграмотность, но и отсутствовали элементарные средства предупреждения беременности. Власти были заинтересованы в увеличении безотцовщины, они установили ряд льгот для матерей, называемых в народе одноночками. Роза правильно поступила, что уехала.

***

Случилось так, определенное количество лет спустя, мне пришлось побывать в Ярославле, прекрасном небольшом городе России, с удивительно чистыми улицами, утопающими в зелени. И я украдкой любовался красотой высоких, стройных, синеглазых, голубоглазых и кареглазых девушек, которые, несмотря на свою бедность и робкую надежду на замужество, высоко и гордо несли голову, озаряя лицо улыбкой.

Если хотите увидеть северных Афродит, блистающих красотой не только лица, но и фигуры, поезжайте в древний русский город Ярославль. Не пожалеете, ибо вы окончательно уверуете, что самый красивый цветок на земле - женщина.

Много к нам, славянам, претензий, справедливых и несправедливых, - это и лень, и безалаберность, и сварливость, и отсутствие взаимной поддержки, и рабское поклонение ничтожествам, сидящим на троне уродам, но нельзя нам отказать в мудрости, талантливости, в терпении и особенно в красоте. Наши женщины красивы, как Богини. Возможно, они не так хороши и страстны в постели, как француженки, итальянки, или испанки, но они в этом не виноваты. Равноправие, которым так бахвалятся коммуняки, не возвысило, а унизило их: с пресловутым равноправием женщины получили кирку и лопату в руки и стали выполнять непосильную для женского организма мужскую работу.

Я так хотел встретить Розу Грибанову, чтобы принести ей свои извинения, может быть, если она позволит, компенсировать ей затраты на дорогу ко мне в Днепропетровск в стократном размере. И отправился по старому адресу, который у меня чудом сохранился. Ленинский тупик, 7, оказался на самой окраине города, но я быстро добрался туда на такси. Я увидел маленький домик из дерева- кругляка с резными рамами на небольших окнах давно требующих ремонта.

Крыша проломилась, очевидно, под тяжестью снега, еще в прошлом году. Словом домик никак не походил на жилой. Две старухи, соседки, сообщили, что Роза давно здесь уже не живеть. Уехала, однажды, на море отдыхать и больше не воз вернулась домой. Ее старенькая мама дюже переживала, что дочка утопла в море, пока сама не отдала Богу душу. А теперича, тут никто не живеть.