— Вы есть слава купеческого сословия, коим подпирается наша держава, столп наш надёжный. И потому... — Он поднялся, держа серебряный кубок в высоко поднятой руке. За ним тотчас вскочили остальные, повторив его жест и ожидая продолжения тоста.

— И потому, — повторил Пётр, — первыми в сословии купеческом Александр, Николай и Сергей Строгановы получают баронский титул! Ура!

— Ура! — нестройно отозвались гости.

— Чти, Алексей, указ, мною собственноручно писанный.

Макаров монотонным голосом стал читать. В бумаге перечислялись заслуги Строгановых перед Российским государством яко учредителей промыслов, строителей, благотворителей.

— Алексей, давай грамоты.

Макаров протянул Петру грамоты, свёрнутые в трубку, с красной царской печатью.

— Ну, ступайте ко мне, — обратился Пётр к братьям. — Отныне и впредь потомки ваши станут владеть правом на дворянство.

Это был сюрприз и побуждение всему нижегородскому купечеству стараться для блага государства. Да что там нижегородскому — всему российскому купечеству, вышедшему, как правило, из низов.

— Смело берёт государь, — вполголоса сказал князь Дмитрий сидевшему рядом Толстому. — Против традиций дворянского сословия: чужаков в него не принимали. Ни во Франции, ни в Голландии, ни в Британии. Повсеместно монархи с этими традициями считались.

— Э, князинька, да разве наш-то почитает традиции, — усмехнулся Толстой. — Он сам их создаёт, вот что. Его воля — закон и пример.

На следующий день был назначен генеральный смотр судам, что следуют в низовой поход. Немыслимое дело: их приткнулось к берегу близ двух сотен. Пётр с генерал-адмиралом вознамерились было обозреть все, плывя на малой адмиральской галере вдоль неровного строя.

Пётр был истинно морской человек, природный корабел, и глаз имел острый. Пенял Фёдору Матвеевичу на неустройства: низко сидящие суда, худую оснастку.

— Ох, государь, — пыхтел с трудом поспевавший за ним Апраксин, когда они сошли на берег. — Разве против тебя кто сдюжит. Нету средь нас такого, как ни крути. Исправим, что сможем, на ходу, самолично досмотрю.

Пётр поманил Строгановых, следовавших за ним в толпе.

— Ноне с баронов спрос особый. Показывайте, каково устроили верфь.

Под стенами крепости, в устье малой речки, образовавшей небольшой залив, высились стапеля ряд в ряд.

Земля была усыпана щепой и опилками, в воздухе стоял густой аппетитный запах дерева и смолы. Стук топоров мешался с визгом пил, слышались покрикивания мастеров, ругань, переходившая в перебранку.

Пётр с силой втянул в себя воздух — то были запахи, всегда будоражившие его, — в Саардаме ли, в Петербургском адмиралтействе.

— Эх, любо! — воскликнул он. — Вижу, дело делается. Сейчас глянем каково.

Завидя людскую процессию, направлявшуюся к ним, плотники бросили работу.

— Царь! Царь! — послышалось со всех сторон. Немудрено: Пётр возвышался над всеми, словно корабельная мачта над палубой.

— Здорово, братцы! — крикнул он, подходя.

— Здравствуй будь, батюшка царь! — нестройно раздалось в ответ. — Пожалуй к нам.

— А ну-ка, дозвольте топором помахать! — весело бросил он и торопливо скинул камзол на руки подоспевшего денщика. Десятки топоров протянулись к нему. Он выбрал ближний, поплевал на руки, как бывалый плотник, и стал ловко обтёсывать килевой брус, лежавший на козлах.

Толпа гудела:

— Эк, ловко! Пожалуй, батюшка царь, в нашу артель. Мы примем. Да и как такого не принять!

Пётр наконец распрямился, отёр пот рукавом рубахи совсем по-плотницки и молвил:

— Не те года, братцы. Стар я стал для корабельного ремесла, ежели по-серьёзному. Отвык. А топор-то туповат, заточить-завострить надо бы.

— Завострим, батюшка царь, беспременно завострим, — отвечал ему хор голосов.

Пётр обернулся к Строгановым. Сказал с усмешкой:

— По сему случаю от щедрот баронских выдайте каждому в сей артели по гривне. Дабы мой приход втуне не остался. — Потом поманил пальцем Апраксина. — Гляди, Фёдор Матвеич, и смекай: по старинному образцу суды ладят. Мелко сидеть будут, волна морская их опрокинет. Зови главного мастера, пущай наперёд киль утяжелит, весь рангоут на морской манер должно ставить. А эти, — кивнул он в сторону уже готовых, — далее Астрахани не пойдут. Надобно поболе ластовых судов морского плаванья для походу.

— Будет по-твоему, — виновато бормотал Апраксин. — Экая незадача — недосмотрел. Да и как всё успеть.

— Прежде походу разослал бы генеральный план по всем верфям, вот и вышло бы дельно. И я в том виноват: не указал, дабы впредь строили с полной морской оснасткой. — И с досадой закончил: — Все мы доселе задним умом крепки — то старинная беда наша, от дедов, да и от отцов, пожалуй.

— Бог помощь! — бросил Пётр, приветственно помахав плотникам. — Работа ваша надобна государству.