– А Лер - после обеда и завтра с утра.

Провожали небольшой отряд не только оставшиеся домочадцы, но и временные жильцы таверны. И даже жители этого селения. Всем было интересно посмотреть на Таннис.

Низкие поклоны, хорошо, что они опять не бухались на колени, и постоянно повторяющееся – Госпожа-эргара – сильно смущали девушку. В обители она была просто рядовой послушницей. Да, у нее открылся редкий дар предвидения. Но даже он не спас ее. А по целительству и физической подготовке она даже не входила в десятку первых. Не как ее родительница.

Каждый год ее дарительница жизни прибегала к обители и тайно встречалась с Таннис. Наставница Лисьяна всегда поздно вечером, уже в сумерках, проводила маленькую Таннис в небольшой лесок. И там они разговаривали всю ночь. Таннис очень нравилось сидеть на коленях у Ниры, прижавшись к теплому телу женщины, вдыхать ее родной запах и наслаждаться спокойствием. Нира перебирала ее непривычные в обители темные волосы, целовала ее и вздыхала. А утром паломница снова тайком покидала обитель, убегая выполнять возложенную на всех наний обязанность.

Таннис привыкла к косым взглядам и настороженному к себе отношению. Они ее задевали и коробили, но ко всему можно привыкнуть, а вот когда ее решили выгнать…

***

Лошади неторопливо переставляли ноги. Вообще-то Таннис бежала бы гораздо быстрее и могла бежать так весь день, но раз Гирон решил ехать на лошадях, она спорить не будет.

– Переночуем в деревне у моего сослуживца, а к вечеру следующего дня уже будем в столице. Так что устать не успеем.

Таннис не столько слушала Гирона, сколько следила за полетом Пата. Когда их маленькая кавалькада выехала за околицу, и провожающие оставили их в покое, парень снял сапоги и куртку, оставшись в укороченных штанах и странного кроя тунике без рукавов.

– Ну что? Полетаем! – Радость и задор парня заразили не только Таннис, но и двух ее спутников. Они подбадривали Пата свистом.

Пат пошевелил плечами, и как волна прошла по его телу. Казалось, что просто черные короткие волосы с головы побежали по телу вниз, покрывая парня иссиня-черной блестящей одеждой. Чешуйки прилегали одна к другой, заходя друг на друга. Пат приподнял плечи, сильно отвел их назад и за его спиной с громким шелестом развернулись угольно-черные крылья. Они были похожи на птичьи, вот только вместо перьев, как и тело, покрывали чешуйки. И даже длинные маховые перья смотрелись внушительными твердыми пластинами.

Пат развел их в стороны и приподнял. Таннис просто задохнулась от восторга. Занятая разглядыванием крыльев она даже не обратила внимания на преображение его лица, тоже покрытого мелкими черными чешуйками. Пат весело засмеялся, глядя как глаза Таннис расширились от удивления, и она увидела острые длинные клыки у него во рту. Глаза подсвечивались изнутри желтыми всполохами, как будто отражая пламя. На голове вместо волос топорщился гребень, напоминавший корону. Зрелище было пугающе-захватывающе.

– Нравлюсь? – Пат приподнял подбородок и повернулся, красуясь то одним, то другим боком. – А как я летаю!.. Даже отец мной доволен, а ему угодить почти невозможно.

Парень присел и, подпрыгнув почти на два метра, мощно взлетел, обдав окружающий воздушной волной. На земле остались две глубокие борозды от его когтей.

– Выпендрежник! – проворчал Лер, - Я ничуть не хуже, хоть и на год младше. А он всегда готов устроить цирк, - И исподлобья посмотрел на задравшую вверх голову Таннис.

***

– А Малина полетит? – Вообще-то Таннис хотела спросить о другом. Полетит ли она сама. Но спросить об этом было и неудобно и страшно.

– Конечно, полетит, - Гирон слегка скосил глаз на девушку. Дорога позволяла ехать рядом, – Только с момента первого преображения на руках и полным оборотом, а значит и первым полетом проходит обычно года два, а Малина еще слишком молода. У девушек первое преображение обычно совпадает с приходом первой крови.

– Понятно, - Таннис опять замолчала. Хорошо, что Лер умчался вперед, стараясь догнать брата.

– И ты тоже полетишь, - как бы между прочем произнес Гирон. – Тебе же должно быть только пятнадцать? Ты родилась в конце зимы?

– Да! А как вы угадали?

– Мне слишком много лет, и я научился доверять своим чувствам.

– А сколько – много? – Гирон всем корпусом развернулся к собеседнице.

– Ты не поверишь, но старше меня на этой земле нет ни одного тумара.

– А все-таки? – «вот неугомонная»,- подумал Гирон.

– Триста пятьдесят три.

– Ого, как нашей старшей старейшины, - задорно проговорила Таннис, и вдруг резко замолчала, прикусив нижнюю губу. Да, они ее выгнали и не просили хранить все знания в тайне, но что-то подсказывало юной нании, что лучше ничего не говорить об обители.