* * *

Первый час после рассвета - время, когда принудительно рассеиваются все иллюзии. Люсиль ступила на поляну через двадцать минут после восхода солнца. Она не почувствовала ранее посторонних предметов, а значит, никаких дополнительных средств для удержания морока Ведьма не должна была использовать. Так и оказалось.

Люсиль ступала по твердой пыльной земле с редкими пожелтевшими травами и высохшими цветами. Ведьмина изба стояла там же, где и раньше, вот только постарела лет на двадцать. Девушка, оглядываясь, подошла к ней и с силой толкнула скособочившуюся дверь.

Та же кухня, обтянутая паутиной. На разделочном табурете - полуразложившаяся плоть, в которой возились личинки. Кажется, все же кролик - а, может быть, кошка - по тому, что осталось, трудно было сказать наверняка. На заваленном мышиным пометом столе - грязные тарелки. В одной из них копошились мучные черви, другая была полна муравьиных яиц. На месте хлеба и правда был хлеб, покрытый черной плесенью. В кружке с грязной водой, более всего по запаху напоминающей помои, плавали насекомые. В углу, на насквозь прогрызенном одеяле, валялись дохлые крысы. В пыльном воздухе стоял запах затхлости и смрад перегнившей соломы.

Действовать нужно было быстро. Девушка огляделась, открыла кухонные шкафчики, осмотрела буфет. Присела на корточки и заглянула под стол.

– Вот ты где...

На столешнице с обратной стороны кровью был нанесен витиеватый символ - он выглядел почерневшим и будто обуглился. Люсиль взяла ржавый нож, валявшийся неподалеку и, придерживая стол за ножку, накарябала пару линий, нарушив целостность рисунка.

– Так-то лучше.

Бросив нож на пол, она еще раз огляделась и, отряхнув руки, вышла из дома. Встав посреди высохшей поляны, Люсиль повернулась лицом к востоку и стала ждать.

Ведьма показалась примерно через шесть минут. Остановившись у кромки леса, темноволосая женщина состроила страдальческую гримасу.

– Ты жива, -вздохнула она.
– Конечно, я должна была подумать о таком исходе, но, видя тебя, не скажешь, что ты на что-то способна.

– Часто ты угощаешь людей милыми червячками?
– Люсиль не двигалась, глядя на Ведьму своим обычным ледяным взглядом.

– Я все думала, правда ли ты заметила морок или же просто не стала есть в моем присутствии... Стало быть, заметила?
– она высокомерно подняла подбородок, сложив на груди руки.

– Мертвый однолист в чаще - не только ориентир. Он предупреждает тебя, когда кто-то идет мимо.

– Он молчит со вчерашнего вечера, -женщина недовольно поджала губы.

– Верно. Ты не могла знать, что я буду здесь - значит, отправилась на прогулку? Захотелось увидеть одержимых селян воочию?

– Это всегда забавное зрелище. Я тогда нарочно отпустила одного разбойника - надеялась, что после этого кто-то придет сюда и составит мне компанию. К сожалению, пришла одна ты, но это лучше, чем ничего, -Ведьма широко улыбнулась.

– "Всегда"? Ты сказала "всегда"?
– отрывисто произнесла Люсиль.

– Можешь сделать вид, что не слышала, -женщина весело фыркнула.

– В чем смысл? Это месть? Извращенное развлечение? Или ты - любительница помучить кошек, вот только подобный уровень для тебя слишком низок, и ты перешла на людей?

– Тебе что, жаль этих неотесанных деревенских болванов? Серьезно?
– на лице Ведьмы проступило неподдельное удивление.

– Не в этом суть. Они ничего тебе не сделали. Более того, хорошо о тебе отзывались и были благодарны - так, значит, ты отвечаешь им?..

– Благодарны?!
– женщина аж задохнулась от возмущения, после чего зашипела, тщательно выговаривая каждое слово.
– Всякий мужик, глядя на меня своим похотливым взглядом, думает лишь о том, как бы он имел меня здесь и сейчас. Всякая женщина, видя меня, желает мне в лучшем случае сдохнуть, и зависть ее не имеет границ. Хочешь сказать - с тобой не так? Ты не чувствуешь этого, когда тебя окружают подобные... существа?

– Ты больна на голову - теперь я убедилась. Грести всех под одну гребенку по меньшей мере глупо, -во взгляде Люсиль мелькнула тень презрения.
– Если ты больше не видишь нормальных людей - проблема в тебе, а вовсе не в них.

– Считаешь меня сумасшедшей?
– Ведьма выпрямилась, усмехнувшись.

– Что-то вроде того. Сними привязку с Малых Чигуш.

Голос Люсиль будто стал тверже. Светло-голубые глаза неотрывно смотрели на Ведьму.

– Даже если бы ты попросила, стоя на коленях, и я бы внезапно прониклась к тебе огромной симпатией... Нет, -темноволосая женщина притворно вздохнула.
– Просто потому, что это невозможно. Приказ необратим.

– Ты лжешь, -в тоне Люсиль отчетливо слышалась сталь.

– Вполне вероятно, но в том нет нужды, -Ведьма игриво пожала плечами.