– Должен был, - упрямо повторил он. – И я обязательно верну тебя туда, Аккерман.

– Крестьянская юбка… - выдавила она из себя. – Она…

– Можешь носить брюки, - сказал он. – Но спи в теплой постели, пей молоко, купайся в реке, сгребай нагретое солнцем сено… Понимаешь?

– Я не о том… - Микаса устало вытянула затекшие ноги – она сидела на лесной опушке, откуда открывался красивый вид на долгую дорогу домой, где ее и нашел Райвель. – Мне шла крестьянская юбка?

– Дура… - пробормотал Райвель. – Какая же ты дура…

– Я все думала о том времени… - призналась Микаса. – И поняла – оно было лучшим. Но я бы никогда не дала бы себе отдохнуть, если бы не Эрен… Если бы не вы, капрал Райвель… Наверное, поэтому мы и возвращаемся втроем. Ибо у нас есть еще то, что мы можем и должны сделать. Так много сделано уже – и так много еще впереди… Дом на краю леса становится все дальше…

– Я заставлю тебя вернуться туда, - сказал Райвель.
– Однажды… Не потому, что считаю тебя слабой… Скорее наоборот. И сам уеду с тобой. Когда все будет закончено… Сможешь ли ты тогда принять меня и то, что я чувствую? Я не силен в таких поступках, Аккерман, но я думаю, точнее, я уверен – это именно то, чего я так желаю для себя. И для тебя тоже.

– Я думаю, что смогу, - неожиданно для него и для самой себя сказала Микаса. – Точнее, я знаю, что смогу. Я вижу, как вы смотрите в мою сторону – в вашем взгляде нет больше жалости. И презрения нет. Точнее, я не вижу вообще ничего, что могло бы причинить мне боль, и для меня это важно. Странно, раньше я так злилась на вас за ваше отношение к Эрену – а теперь мне ясно, что только вы и относились к нему правильно. Только вы. Я в этом случае проиграла полностью.

– Мне проиграла? – спросил он, осторожно поправляя на ней ее алый шарф, в который она также бережно куталась, как и раньше.

– Вам… - улыбнулась она кончиками губ – так умеют только азиатки. – И Эрену проиграла. Я приму вас в своем доме, капрал Райвель, и буду вам рада. Но кое-кому я тоже буду рада. И этого пока не изменить…

– Эрену? – негромко спросил он, чувствуя, как ветер касается непослушной пряди на лбу Микасы.

– Эрену, - улыбнулась она, и лицо ее озарилось нежным светом – будто бы и не поднимающимся солнцем, а счастьем от имени любимого человека. – Армину буду рада. Саше и Конни. Жану. И даже Энни. Им всем. Если хотите изменить что-то – попробуйте… Мое сердце не камень, сейчас оно сделано из глины. Оно мягкое и оставляет теплые следы в руках… Пачкает руки и греет.

Она обернулась – услышала шорох мятой листвы. Проснувшийся Эрен шел к ним – как обычно всезнающий и как никогда не знающий ничего. Спокойно сел рядом и просто положил теплую свою руку на плечо Микасы – жест, до которого Райвелю нужно было еще дотянуться. Дружеский или братский – Микаса спокойно прижалась к самому главному сейчас для нее человеку и закрыла глаза. В конце концов, она свой выбор сделала давно.

Она выбрала жизнь – и никто теперь не мог этого изменить.

– Вы ведь понимаете, что так просто я вам ее не отдам… - сказал Эрен, когда она вернулась к Армину и Энни.

– Я не люблю, когда ты говоришь о ней, как о вещи… Я сам ее заберу… - в тон ему ответил Райвель. – Тебе, Йегер, еще повзрослеть нужно. Иначе не получится.

– Вернуться домой… Разобраться с ящиком, который принес из замка Жан… Вернуть стену Мария… Найти подвал в Шиганшине… Открыть тайну Кристы и Райнера… Вернуть их домой… Уничтожить титанов… Сделать людей свободными… - Эрен думал, сказать ли Райвелю о элдийцах и марэ, но не решился – пусть эта тайна пока останется его собственной. – Так много еще предстоит сделать… Не уверен, успею ли я…

– Пока рядом с тобой будут те ребята, - кивнул Райвель в сторону спящих. – Все будет сделано. Не успеешь ты – успеют они. Такова жизнь, Эрен. То, чему предначертано случиться, все равно случится. С тобой или без тебя. Если ты не сможешь сделать Микасу счастливой – она сама ею станет. Или это сделаю я… Или… - Райвель рассмеялся, вспомнив серьезное лицо Жана, - Это сделает Кирштайн.

– Придурок он… - беззлобно буркнул Эрен. – Ему я точно не уступлю… Страха я не чувствую, - признался он, - Потерялся мой страх в том подвале. Странно, у меня, оказалось, был брат – но на самом деле мой брат это Армин, получивший ненавистную силу титана, чтобы спасти нас с Микасой. Странно, я только что потерял свою королеву – но у меня осталась еще одна, которая важнее всего на свете. Возможно, только это и имеет цену для меня. Возможно, все остальное было для меня только шагом к ним – к Армину и Микасе. Я должен обдумать все это и принять решение.

– Только это сейчас и важно, - сказал Райвель. – Нам предстоит с тобой рассказать Ханджи об Ирвине. Предстоит спасти Энни от пыток и казни. Предстоит обдумать план возврата стены, чтобы добраться до чертова подвала твоего отца. Это не только твоя война, Эрен, это наше общее дело. И если вдруг ты не сможешь сделать что-то – мы поможем тебе. У нас просто нет выбор, такой ты придурок… - добавил он, улыбаясь.

– Спасибо… - неловко пробормотал Эрен. Он чувствовал, что еще немного – и он расплачется, как ребенок. Как ребенок без отца. Как преданный ребенок. Но плакать, конечно, не получилось бы теперь – не сейчас, Микаса может увидеть. А заставить ее беспокоиться снова Эрен не мог. Не хотел просто.