— Как и я, младший брат мой… — Зик вскинул руку с оружием. — Но у меня есть пистолет, заряженный настоящими пулями. Ты, конечно, титан, но сейчас превратиться в титана не сможешь… И ты умрешь, потому что я застрелю тебя. А потом я заберу твое тело — отвезу его в свой город, и ты навсегда останешься там. И после твоей смерти грех твоего рождения будет искуплен. Я прощу тебя, Эрен Йегер. И ты станешь мне настоящим братом. Жаль, что для этого ты должен умереть — но таково мое решение…

— Увы, но я умирать не собираюсь, я должен вернуться к тем, кто ждет меня… — сказал Эрен. Он бросил беглый взгляд на утлый огонь в стене и попытался выхватить факел — Зик предугадал его решение и выстрелил, но промахнулся. Рукав Эрена дымился от пули — а в руках его была металлическая палка, которой крепился факел к стене. Раздался удар — и Зик едва успел увернуться — на стене сияло вдавленное отверстие от удара Эрена. Не сговариваясь, молча, как дикие звери, два брата бросились друг на друга. Зик видел в лице Эрена каменное холодное лицо Хистории, отвергающей его. Эрен видел в лице Зика бесчисленные препятствия, которые мешали ему коснуться Микасы снова.

— Зачем? — спросил Райнер, прячась с Кристой в темноте каменной ниши. — Зачем они так цепляются за жизнь? Она ничего не принесет эта жизнь… Она полна разочарований и боли. И ничего больше. Она кончится так, как кончилась жизнь Бертольда. Никто не сможет вернуть его — и лучше бы они оба погибли вместо него…

— Это их выбор, Райнер, — Криста поправила испорченные розы на подоле своего платья. — У каждого из нас он есть. Мы делаем его не раз и не два — постоянно. Я сделала свой, когда выбрала вас и ваш город. Бертольд сделал свой, когда решил, что Эрен должен жить.

— Значит ли это… — Райнер поднял глаза на свою королеву. — Что и я, как солдат, должен сделать выбор? Значит ли это, что у меня есть право принять решение, даже если оно неверное…

— Абсолютно верно… — прошептала Криста. Она подошла к Райнеру, обняв его за шею, осторожно вложив в его дрожащие пальцы спрятанный пистолет. — Держи, Райнер, — сказала она, — Он заряжен единственной пулей. Она для твоего правосудия… Я взяла его, потому что чувствовала, что ты тоже захочешь сказать свое слово им… Им и нам с тобой. И я подожду. Я дам тебе время принять свой выбор. Потому что я твоя королева. Потому что я для тебя и мир, и мать, и будущее, и наказание…

— Хистория, — прошептал Райнер, твердо сжимая вложенный в его руку пистолет. — Моя королева Хистория…

— Покончи с этим, — сказала Криста. — И мы покинем этот город. Ты дал мне силу Имир. Ты получил силу Берта. У нас есть с тобой будущее, Райнер. И у тебя, и у меня… И у одного из них, — сказала она. — Того, в кого веришь ты.

Райнер подошел к выступу, глядя на то, как сошлись в схватке не на жизнь, а на смерть два родных сына Гриши Йегера. Одного из них он звал своим королем. Другого же когда-то давно считал товарищем. Было это целую вечность назад. Много дней или лет прошло с того дня — но даже сейчас пережитые моменты давили на сердце. Райнер смотрел на дерущихся братьев, но не их видел он — Бертольда видел, верного единственного друга, никого больше. Мертвого Бертольда. Убитого.

— Эрен… — прошептал он, вскидывая руку с пистолетом. — Прости меня. Я освобожу тебя от бремени жизни… — добавил он. — Ты тоже сможешь вернуться в наш город. Я не простил вас за смерть Бертольда — но и зла держать не могу, раз таковым было его решение… Прости меня, Эрен. Прости… Мне жаль, что все кончится здесь и сейчас — но так даже и лучше…

— Я убью тебя, Эрен, — кричал Зик, пытаясь прицелиться в Эрена. — Ты умрешь, потому что такова твоя судьба. Я увезу твои останки в свой город, чтобы ты больше никогда не оставался один. А силу твою обретет самый достойный…

— Я никогда не умру от рук такого, как ты… — Эрен с силой пытался ударить его металлическим жезлом. — Не ради этого отец дал мне эту силу… И я спасу всех моих друзей, и мы вернемся домой. Туда, где нас ждут те, кого мы любим…

Он подумал о Микасе — и тоска по ней стала невыносимой. Размахнувшись коротко, он смог выбить из рук Зика пистолет, который глухо упал на пол и покатился к каменному бордюру. Раздался выстрел. Райнер выронил свой пистолет и подошел к Кристе. Она улыбнулась ему.

Алая струйка крови стекла по мокрому камню, расплываясь на нем, слилась с грязной водой, превращаясь в ничто. Кровь быстро потемнела в тусклом свете единственного факела и смешалась с грязной дождевой водой, которая прибывала сюда по желобкам.

— Нам пора, — сказала Хистория, поднимаясь на ноги — теперь уже никто не мог назвать ее добрым и простым именем Криста. — Райнер, пойдем…

— Прости, Эрен… — прошептал Райнер. — Однажды я сумею загладить вину перед всеми вами. Жаль, ты этого уже не увидишь…

— Почему? — улыбнулась Хистория, срывая неудобную юбку с платья, рассыпая лепестки ненастоящих роз. — Почему он не увидит этого? — она оглянулась на два неподвижных тела, лежащих в воде.

— Потому что теперь на нем бремя, еще более тяжелое, нежели просто сила атакующего титана… — прошептал Райнер. — На нем кровь его брата. И твоя тень, моя королева, исчезающая на его глазах…

— Прости, Эрен, — повторила за ним Хистория. — Однажды мы еще увидимся… Я обещаю вернуться в стены — но лишь для того, чтобы разрушить их навсегда… — добавила она.