– Я потерял уйму сил, пока завел самолет, но все же выпрыгнул прежде, чем ракета ударила по нему. Так что я жутко голоден.

Джессика кинулась к нему и крепко обняла. Она уткнулась лицом ему в грудь и зарыдала.

Измученный, но счастливый Авель упал навзничь.

– Джессика, гм, ты задушишь меня. Корабль кстати упадет.

Девушка поднялась и взяла себя в руки. Она ухватилась за руль, включила двигатель и стала набирать высоту.

Авель положил ей руку на плечо и нежно провел по волосам.

– Отлично справилась.

– И вы.

Авель помрачнел. "Тристан" спасен, но нужно уладить еще кое-какие дела. Он вынул из кармана кусочек воздушного шарика. Где-то на корабле отец ищет своего сына.

Он неохотно отнял руку от плеча девушки.

– Оставляю на тебя корабль. Я пойду проверю пассажиров.

Они обменялись долгими взглядами. И тут она вспомнила, что она пристально глядела в глаза священнику. Она отвернулась, чувствуя неловкость за свои мысли.

И тут раздалось пиканье.

Радар показывал, что на них двигался объект.

– Третья ракета!
– закричала Джессика.
– Она вернулась! Мы не увернемся. Я не могу заглушить двигатель под этим углом!

– Пригнись!
– воскликнул Авель и схватил ее. Они упали на пол в тот момент, когда ракета взорвалась. Взрывная волна выбила стекла на мостике. Повсюду разлетелись осколки. "Тристан" накренился.

Джессика закричала, но она не слышала звука своего голоса из-за взрыва. Они покатились по полу. Девушка подползла к окровавленному священнику и произнесла молитву, считая, что это последние минуты ее жизни. Она помолилась за Авеля и про себя попросила прощения у матери.

Вдруг она услышала голос Авеля, но говорил он будто бы из бочки. Слова его обрывались и ей пришлось читать по губам.

– Отпусти меня, пожалуйста, - сказал он.

– Что?
– переспросила она, толком не слыша даже своего голоса.

Во всяком случае запах гари и пороха говорил ей, что она все еще жива. Она огляделась. Пол был покорежен, она же лежала верхом на Авеле.

– Ты цела, Джессика?
– с искренним беспокойством спросил он.

– Что случилось?

– "Тристан", как слышно?
– раздался мягкий женский голос в радиопередатчике.
– Говорит "Железная дева", воздушный линкор на службе Папского государства Ватикан. Мы сопроводим вас до Рима. Пожалуйста, следуйте в нашем направлении.

– Это еще что за черт?
– брякнула Джессика, забыв что с ней рядом священник.

Она жутко смутилась и отвернулась к окну, не смея взглянуть на Авеля. Облака разверзлись и пред ними предстал воздушный корабль, огромнее которого она в жизни не видела.

– Господи боже! Вот это громадина!
– охнула она.

Он был больше, чем само существование. На его фоне "Тристан" казался игрушкой.

Линкор проплыл между "Тристаном" и лунами, закрыв собой небо. Джессика едва смогла разглядеть его дизайн. На нем были красивые стальные узоры и отчетливый Римский крест.

– Добрый вечер, сестра Кейт. Прости за беспокойство. Снова, - усмехнулся Авель.

– Я уже привыкла, отец Найтроуд. Впрочем, о ракете позаботился Стрелок, а не я. Он сказал, что за тобой долг, - раздался ответ.

– Передай ему, что с меня выпивка, - пошутил Авель.

– И не подумаю, Авель. Конец связи, - ответили по радио.

Джессика услышала тихое хихиканье прежде, чем передатчик смолк. Она искоса взглянула на священника.

– Друзья с работы, - невозмутимо пояснил он.

Ему наконец представилась возможность оглядеть себя. Его сутана была пропитана кровью, его собственной, герцога и членов экипажа. Где ему отрезало руку не было рукава. Скажем, на обычного священника он не походил.

Он посмотрел в ее широко распахнутые глаза и улыбнулся

– Мы спасены, Джессика. Ничто теперь не сможет подлететь к нам на расстоянии десяти тысяч километров, - уверил он ее.

Ей было сложно в это поверить. Она снова посмотрела в окно и в восхищении уставилась на "Железную деву". Та была необъятна.

Ее все еще терзало беспокойство.

Облаков стало меньше, и первые лучи рассветного солнца показались на горизонте. И в этот миг необычайное спокойствие накрыло ее.

"Прекрасно" - единственное, что пришло ей на ум.
– "Прекрасно созерцать. Прекрасно жить".

Она почувствовала, как легкий ветерок доносит запах сырой почвы и цветов через разбитые окна. Небо постепенно окрашивалось позолотой.

Джессика покрепче ухватила рулевое колесо. Она взвесила все слова прежде, чем заговорить.