– Наконец-то,- проворчала она, отворачиваясь к мойке, в которой мерно шумела вода.- Явились.

– Все в порядке?- решила уточнить я, снимая на ходу кожанку, и повесила ее на крючок.

– Что с нами будет,- небрежно пожав плечами, отозвалась сестра.

– Моника дома?- стараясь вести себя непринужденно, я прошлась по кухне. Хотелось трогать все, что попадалось под руку – странно, но ощущения были иными, более настоящими что ли, чем прежде. Словно все органы чувств включились на полную мощность, любая щербинка в столешнице, каждая выпуклость на шторах и узор на обоях казались четкими, явно выраженными. Что же я чувствовала раньше?! Жалкую толику того, что теперь могла испытать, когда сняла и растоптала розовые очки.

– Уехала в магазин за покупками. В холодильнике шаром покати.

– А где Бен?- похолодев, я застыла на месте и, резко обернувшись, посмотрела наверх лестницы. Он не думает спускаться?!

Мишель фыркнула.

– Разбирает по кирпичику дом. Ему наскучило сидеть в твоей спальне без дела, и он занялся перепланировкой.

– В каком смысле?

Джош растерял всю свою наглость и неуверенно прошелся до стола, украдкой бросая томные взгляды на Мишель. Посмотрев на меня с таким стыдливым выражением, будто ему требуется дозволение, чтобы коснуться ее или подойти ближе, он состроил щенячьи глаза. Я беззвучно хмыкнула и уставилась в окно, по привычке выискивая глазами фамильяров на деревьях. Сокрушенно вздохнув, Джош начал подбираться в наступательной тактике, но не к сестре, как я сначала подумала, а к блюду с выпечкой, источающей соблазнительный аромат. Желудок жалобно заурчал, но аппетит отсутствовал напрочь, и никакая булочка со свежими фруктами не была способна пробудить его.

– Да шучу я,- отмахнулась Мишель и посмотрела на меня долгим взглядом, я почти физически ощутила его вес. Она не могла успокоиться и перестать изучать меня, будто не до конца верила в то, что мы действительно все это пережили.- У вас такой кислый вид, что мне захотелось как-то разрядить обстановку! – Она раздраженно всплеснула руками.- Клад, наверное, ищет, перевернул весь дом. Я первое время возмущалась, но потом поразмыслила - он лучше меня знает, где искать. Я эмпат, а не темный маг, проклятий не почувствую, даже если очень того захочу.

– Я ничего не поняла,- пробормотала я и решительно направилась к лестнице.

Джош замешкался около стола, позарившись на блюдо с яблочными слойками. Я не стала его отвлекать - уж больно голодный и жалостливый вид у него был. Мишель же не обращала на парня никакого внимания, обходя и задевая, как предмет мебели. Схватившись за блюдо с новой партией выпечки, еще дымящейся, только что из духовки, сестра повернулась к столу, но не успела сделать и шага. Джош преградил ей путь. Взгляд сестры остался на уровне его груди и заметно дрогнул, но она поджала губы и шагнула влево. Парень повторил ее движение с каменным выражением, и тогда Мишель скользнула вправо, но снова он не позволил ей пройти. Осторожно выдохнув, она подняла глаза и сердито посмотрела на Джоша. Он взирал на сестру с трогательной нежностью сверху вниз с высоты своего роста, но выражение лица оставалось непроницаемым. Мишель топнула ножкой и двинула ему блюдом в живот, но Джош поймал ее за руки, коснулся локтей и притянул к себе. Так я и оставила их – глядящими друг на друга, не смеющими нарушить тишину. Пусть развлекаются, а мне необходимо увидеть Бена.

Чувство, с которым возвращаешься домой из далекой поездки – бесценно. Оно словно маленькое счастье, заставляет сердце биться чаще. Все обыденные запахи кажутся потрясающими, неповторимыми, до мурашек. Заходишь в двери, и под кожей оживают бабочки, щекочут изнутри бархатными крылышками. Аромат постельного белья, его мягкость, ощущение того, что в ней давно никто не спал. Я поднималась по лестнице и представляла нашу встречу с Беном, одергивая себя мыслями обо всем этом. За время отсутствия я тысячу раз прокручивала в голове, но очутившись дома, забыла все заготовленные речи. Как обычно бывает: сильно ожидаешь волнительного события, планируешь, а когда приходит его время, из головы все как ветром сдувает. Чувствуешь себя полной дурой, не способной двух слов связать.

Перед лестницей по паласу были раскиданы осколки - то ли вазы, то ли блюда. На темном фоне они белели, как кости или когти крупного хищника. Паркет усыпан пылью и кусками побелки. Я посмотрела вверх - потолок и стены, как будто палкой ковыряли. Диван в гостиной сдвинут с привычного места, на полу осталась отчетливая вмятина. В секретере выдвинуты ящики, часть из них стояла на столе, на скатерти высилась гора из мешочков с травами и мелких коробочек, ковер скатан в рулон и аккуратно прислонен к стене. Картины сложены в углу, зачехлены белой тканью.

– Что здесь происходит?- возмутилась я и подошла к своей спальне.- Бен?

Толкнув приоткрытую дверь, я застала его стоящим у окна. Так и застыла в проходе, не в силах отвести взгляд, забыв, как дышать. Его лицо было пусто и красиво, настолько, что сердце вдруг зачастило. Я соскучилась и ничего не могла с собой поделать – стояла и жадно ощупывала его глазами. Закатанные рукава красной клетчатой рубашки, серая неброская футболка и потертые голубые джинсы – ничего необычного, но у меня жар поднимался из глубин тела. Скрестив руки на груди, Бен облокотился о подоконник и смотрел на меня в упор. От его взгляда энергия заплясала по коже горячим дыханием. В груди что-то с треском оборвалось, и по венам потекло тепло. Кажется, в этот момент я должна была бы смутиться и отвернуться, но сумела сохранить равнодушный вид. Если он может, то и у меня получится. На его лице ничего не отразилось, только в синеве глаз мелькнуло что-то… темное. Злился? И что же я сделала? Неспешно заходя в комнату, я спрятала руки в карманы джинсов и придирчиво огляделась. Вещи из шкафа свисали пестрой гирляндой, на полу высился ворох книг и мелких предметов интерьера. Цыкнув, я закатила глаза и лениво вынула руку из кармана. Взмахнула ею и навела мгновенный порядок, будто и не было вселенского погрома. Бен лишь надменно повел бровью – я его удивила, но не слишком.

– И что же здесь творится!?- я прошлась до ванной комнаты, заглянула в распахнутую дверь, фыркнула и проследовала к комоду. Взгляд Бена прилип ко мне, был назойлив, но я старалась смотреть куда угодно, только не на него. За поставленным щитом я должна была бы чувствовать себя в безопасности, но, стоя перед ним, уголком сознания понимала, что лгать бесполезно. Даже не стоит пытаться прятать то, что бушует внутри. Я отвернулась, чтобы прикрыть глаза и незаметно сглотнуть. Меня трясло, и не от страха или холода – руки чесались, хотели коснуться Бена. И его сила струилась по комнате, обдавая жаром, словно рядом с костром.