— Сила ее влияния зависит не только от силы падшего, но и от количества выпитого. Для таких, как я — это тяжкое бремя недельных кошмаров, но для тебя… От одного бокала пропадает сон, от двух — появятся пугающие видения, от трех — закипит кровь, но все это покажется цветочками в сравнении с четвертым бокалом, который заставит твое сознание, а вслед за ним и тело, метаться в агонии, с которой не сможет сравниться ни одна пытка. Ты, объятая приступом безумия, начнешь заживо сдирать с себя кожу, пласт за пластом, пожирая собственную плоть, и это будет продолжать долгие недели, пока ты, наконец, очнувшись от этого сумасшествия, не осознаешь, что навсегда утратила возможность отправлять сознание на пустошь. С этого самого момента твой сон будет кошмаром наяву, где вальсируя на грани миров, ты станешь жертвой собственных демонов. И так будет продолжаться век за веком… А теперь, пей…

— Владыка, молю… — падая на колени, взревела она.

— Пей! — равнодушно произнес он. — Ведь я могу и заставить!

Дрожащей рукой поднеся бокал к пересохшим губам, демоница залпом его осушила. Обжигающая жидкость прошла по горлу, оставляя после себя горьковатой послевкусие, а мгновение спустя опьяняющая власть алкоголя захватила ее в свои сети, давая сознанию небывалую легкость и притупляя страх, а вместе с ним и осторожность.

— А теперь, пей второй! — до краев наполняя бокал, произнес он.

— Владыка, я перед Вами не виновна! — взмолилась Дэлеб, хватая его за края халата, который тот накинул на плечи.

— Я не собираюсь тратить время на уговоры! — будто не слыша ее завываний, настаивал демон.

— Асмодей, остановись! Не имея доказательств — это чревато, — ухватив его за руку, проговорила Барбело, не столько из заботы о столь ненавистной сопернице, сколько из страха стать соучастницей этого бесчинства. Смерть главного инженера своих войск Люцифер уж точно без внимания не оставит. Однако столкнувшись с его холодными, невидящими глазами, она попятилась назад.

Почти захлебываясь от страха и рыданий, Дэлеб вновь залила в себя янтарную жидкость. Для нее, почти не вкушавшей огненный напиток, этого количества было вполне достаточно, чтобы развязался язык, но вот страх, гнездившийся в дальних закоулках души, сковал ее губы печатью молчания.

— Спрошу еще раз: где Аврора? Где документы?

— Их забрал Абаддон! — упрямо твердила демоница, оседая на каменные плиты.

— Пей! — подавая третий бокал, прорычал Асмодей.

— Умоляю, сжальтесь, — лепетала она.

— Жалость — это роскошь, которую я не могу себе позволить!

— Владыка… — пискнула она, но поймав на себе его смертоносный взгляд, начала маленькими глотками отхлебывать отравленное пойло, которым ей теперь виделась знаменитая настойка.

Голова нещадно кружилась, тело отказывалось ей повиноваться, а жидкость уже готова была отправиться в обратное путешествие, не смотря на все попытки демоницы ее проглотить. Упав к ногам своего повелителя, Дэлеб пробормотала что-то несуразное и уже готова была предаться алкогольному бреду, когда Асмодей ухватил ее за светлые пряди, заливая остатки отравляющей влаги прямо из графина. Захлебываясь, она сделала отчаянную попытку вырваться, но злость, питавшая демона, придала его хватке такую силу, какой мог противостоять, пожалуй, только Люцифер.

— Что случилось с Авророй? Где документы? — повторил он.

— Асмодей! — взмолилась Барбело, пытаясь унять приступ безумия, охватившего Властелина Похоти, но он оттолкнул ее с такой силой, что та даже перевалилась через стол.

— Это все Абаддон, Владыка, — откашливаясь, хрипела Дэлеб. — Это он придумал…

— Что придумал? — подтащив ее за волосы к себе, шипел он.

— Аврора… она не хотела отдавать бумаги, а когда Абаддон попытался их отобрать, шагнула в пустоту. Это чистейшая правда, Повелитель. Она бросилась сама. Я… я хотела Вам сообщить, но Абаддон запугал меня…и я…я… молю, Владыка, помилуйте!

— А настойка аконита? — нетерпеливо прорычал Асмодей.

— Это он дал ее, сказал, что так Вы не сможете найти след, оставленный ее душой. Я, клянусь, не знала всех последствий. Абаддон сказал, что Вам вреда не будет, иначе я не осмелилась бы на подобное.

— Но почему?

— Владыка, Преисподняя слухами полнится, — находясь в преддверии пьяного бреда, твердила она. — Ваш авторитет пошатнулся с тех пор, как эта душонка завладела Вашей привязанностью. Видано ли дело рыцарю Ада прислушиваться к словам собственной рабыни. Многие даже считают, что это она поработила Вашу душу. Как нам, верным вашим слугам стерпеть такое?! Вот и осмелилась я…

Здесь демоница, конечно, несколько приукрасила ситуацию, дергая за те струны самолюбия Асмодея, которые всегда отзывались в его разуме обличительным набатом. На миг он даже оцепенел, видимо прокручивая в памяти моменты его близости с Авророй, вспоминая их разговоры и собственные мысли.

Да, возможно, он действительно дал ей некоторые привилегии, но оное, по его глубокому убеждению, никак не являлось личной симпатией, скорее это было связано необходимостью положительного подкрепления работоспособности рабыни, и под этими слухами не крылось и капли истины. Хотя…