Секундой спустя этот пугающий лик исчез, и зеркало обратилось прозрачным стеклом, показывающим ему дивный облик Венеции, столь любимой и столь желанной для Асмодея. Да, этот город демон действительно любил, более того, искренне считал себя причастным к его созданию, а точнее к созданию в нем атмосферы порока и распущенности. Всемирно известные карнавалы, зачастую заканчивающиеся оргиями, он считал своим детищем, а жителей города — верными грешниками, чьи души он получит в свое время.

Тряхнув головой, чтобы отбросить в сторону эти сладостные мысли, демон положил ладонь на стекло, чуть надавив, но ничего не произошло. Освещенный заходящим солнцем город был по-прежнему недосягаем. Сделав глубокий вдох, Асмодей повторил попытку, но все осталось по-прежнему.

— Не понимаю, — ударив кулаком о стекло, по которому пошли мелкие трещинки, в мгновение ока обратившиеся в цельную гладь, произнес он. Следующий удар пришелся рукоятью меча, а за ним и тяжелой палицей.

— Ничего.

— Он это сделал. Сделал то, что было не под силу небесной рати. Он закрыл врата изнутри, — холодно заметил Абаддон. — Мы в ловушке.

— Дьявол, — прорычал Асмодей, вложив меч в ножны. — Мало нам было напастей.

— И не эта последняя, уж поверь, — раздался мелодичный женский голос за их спинами.

Оглянувшись, рыцари увидели перед собой невысокую женщину, облаченную в полупрозрачное платье белоснежного газа, стянутого на тончайшей талии тяжелым золотым поясом. Длинные огненные волосы были сколоты на греческий манер, а голову венчала корона с золотыми рогами.

— Астарта, не чаял встретить тебя здесь, — до приторности елейным голосом начал Абаддон. — Что тебе нужно?

— Ждала Вас. Знала, что рано или поздно кто-то из сторонников Люцифера решится его разыскать!

— И ты явилась сюда в надежде, что у тебя получится нас остановить? — ехидно спросил Асмодей. — Ты сильна, но твоей силы не хватит на то, чтобы нас одолеть. К чему это глупое самопожертвование?

— Я не хочу вам мешать, напротив, желаю помочь! — проигнорировав его выпад, произнесла женщина.

— Ты была одной из первых последовательниц Вельзевула, что же произошло сейчас? — прошипел Абаддон, не сводя с нее испытующего взгляда.

— Изменился сам Вельзевул. Власть отравила его, те суждения, что раньше казались вполне разумными, предстали пред нами в искалеченной и извращенной форме. Он говорил о величии Ада, о свободе демонов, о возможности посещать землю для каждого из нас. Но сейчас он будто ослеп. Обманом завладев магией моего мужа, Вельзевул заключил Смерть в оковы. Теперь Азраэль пожинает только грешные души, которые Владыка присваивает себе, удваивая свою мощь. Его рыцарям достаются лишь крохи.

— Бедняжечка, — иронично заметил Асмодей. — А ты думала, что он позволит Аду взрастить равного себе?

— Но последней каплей стало закрытие врат. Теперь ни один демон не может покинуть Преисподнюю, и никто не может возвратиться назад. Все мы стали его заложниками, которых он в перспективе изничтожит.

— Кто из рыцарей поддерживает его? — не обращая внимания на причитания обманутой в ожиданиях демоницы, произнес Абаддон.

— Мой муж, Мамона, остальные пока хранят нейтралитет, играя в свои игры или дожидаясь исхода противостояния. Но их сопротивление скоро падет.

— Не самая плохая новость, — отводя Асмодея в сторону, произнес князь гнева. — Нужно избавиться от нее, пока есть возможность. Мы не знаем об истинной причине ее появления здесь…

— Как и о том, что происходит во вражеском лагере, — перебил его демон. — Возможно, она врет, и истинная причина ее присутствия сокрыта от нас, но она может стать прекрасной разменной монетой в решающий момент.

— Вельзевулу нет до нее никакого дела!

— А вот Астароту… не думаю, что оковы, обманом наброшенные на смерть и закрытие врат на землю были его волей, а значит, где-то в глубине его души затаилась обида. Нужно лишь превратить этот тлеющий огонек в великое пламя.

— Может ты и прав, — взглянув на демоницу, прошипел Абаддон, — но ей не место среди нас!

— Она — не самая большая наша проблема. Постой! — мысль, такая очевидная и такая невозможная на первый взгляд, разлилась в его душе новой надеждой.

— Что?! — с недоумением поинтересовался Абаддон.

— Ты говоришь, что ни одному демону не дано пройти сквозь портал, — повернувшись к Астарте, начал Асмодей.

— Да, но…

— Выходит, что дорогой, недоступной демону, может пройти другое существо? — уже не слыша ничьих доводов, кроме собственных, произнес он.

— Ни одно из порождений Ада… — начала Астарта, но Асмодей буквально забивал ее своим громогласным голосом.

— А я о них и не говорю! По силам этот путь, скажем… для чистой души? Для той, кому здесь не место? Оставил ли Бог лазейку для таких, как она?

— Ах ты, мерзавец! — с довольной, но в то же время ехидной усмешкой начал Абаддон. — Ты вернул ее, но ни обмолвился и словом! Думаешь получить от меня оплату по этому счету? Ну, нет уж…

— Этот вопрос мы решим тогда, когда все закончится! — прервал его Асмодей. — Астарта…