— Так чего же ты хочешь? — проговорил демон, глядя на Асмодея. Что ж, если уж играть, то ставить на карту все. Если верить Авроре, то Астарот был один из немногих, кто практически не прибегал к манипуляциям с душами, а значит, можно было сыграть на его тщеславии.

— Когда я был на Земле, то сумел получить доступ к очень интересной информации.

— Какой именно?

— Мне стало известно, что к нам попадает в два раза меньше душ, чем покидает Чистилище! Я думаю, бунт и нарастающее недовольство — это лишь повод для того, чтобы свершить здесь переворот. Половина душ… ты только представь, какой силой будет обладать тот, кто сумеет их поглотить…

— Что? — Астарот вытаращил на него полные недоверия глаза. — Ты понимаешь, что для подобных обвинений тебе понадобятся неопровержимые доказательства?

— Я думаю, что они у меня есть! — проговорил Асмодей.

— Кто?

— Мамон, — отозвался демон, пристально наблюдая за своим собеседником.

— Но почему ты молчал, почему не сказал об этом Люциферу? И почему ты говоришь об этом мне? Не помню, чтобы мы с тобой были друзьями… с чего, вдруг, такая откровенность?

— Моя ненависть к Абаддон известна, впрочем, как и презрение к Левиафану, а значит, остаешься только ты! Ты наиболее приближен к нему! И если, конечно, ты не причастен к его заговору, то не откажешь мне в помощи.

— Как ты смеешь? — вспыхнул Астарот. — Свою приверженность Люциферу я не раз доказал в бою.

— Именно поэтому ты поддержишь меня и сейчас!

— И что ты хочешь?

— Ты вхож к нему в дом, я хочу знать, о чем он говорит, что делает в своих владениях, я хочу, чтобы ты следил за ним тогда, когда мои лазутчики не могут.

— Ты предлагаешь мне роль простого шпиона? — с негодованием воскликнул Астарот.

— Разведчика в сердце вражеского логова! Звучит не так унизительно, — саркастично улыбнулся Асмодей. — Разумеется, ты можешь отказаться, но не думаешь ли ты, что впоследствии это может быть воспринято как предательство?

— Ровным счетом, как и твое молчание! Ты до сих пор не ответил: если у тебя есть доказательства измены Мамона, почему ты еще не доложил об этом Люциферу?

— Потому что всему свое время, — спокойно произнес Асмодей. — У тебя сейчас есть целых три варианта: донести обо всем Люциферу, помочь мне или промолчать…

— Или же рассказать об этом Мамону, — добавил собеседник.

— Даже четыре, — улыбнулся демон. — Так что ты выберешь? Рискнешь сыграть в эту игру или останешься в стороне?

На несколько минут они замолчали, прислушиваясь к собственной интуиции, и лишь звук их шагов, гуляя по пустынным коридорам, нарушал установившуюся между ними тишину. Астарот, не имея на руках всех карт, впрочем, как и надежды заполучить больше информации, пытался понять стоит ли эта игра свеч, а Асмодей, зная о тщеславии своего собеседника, гадал о том, согласится ли тот принять участие в этой авантюре или нет.

— Так что ты мне ответишь? — почти у самого выхода произнес он. — Большего пока я не могу тебе открыть.

— Демон искушения… — фыркнул Астарот, — поистине, ты оправдываешь свое звание!

— Я могу расценивать это как согласие? — с лукавой улыбкой произнес Асмодей.

— Да, — коротко отозвался мужчина, сделав обреченный выдох. Очевидно, что историей он не проникся, но подстегнутое любопытство душило в нем чрезмерную осторожность.

— Что ж, тогда по рукам, — произнес демон, подавая ему ладонь.

— А теперь, если мы закончили… у меня есть дела на невольничьем рынке. Сегодня должна прибыть одна душа. Не такая чистая, как твоя. Но все же…

Асмодей лишь молча кивнул, взглядом провожая Астарота. Из всех рыцарей, он был, наверное, самым сдержанным. Пожалуй, на его челе и в манерах даже присутствовала печать некоего аристократизма, которого были лишены остальные. Если бы Владыка Похоти не питал такую ненависть к его «легкому» греху и простоте, с которой он собирает свои души, они вполне могли бы стать друзьями но, увы и ах…

— Это — второй! — буркнул себе под нос Асмодей, направляясь к выходу, где увидел Левиафана, сидящего верхом на спине огромного морского чудовища. — На ловца и зверь бежит! Постой, — ухватив поводья, буркнул он. Зубастая тварь встрепенулась, почувствовав постороннее прикосновение, издала такое разъяренное шипение, что демоны, стоявшие рядом, в страхе попятились назад.

— Дьявол, — прошипел Левиафан, пытаясь усмирить взбунтовавшегося зверя, который вился под ним, будто змея, брошенная на сковородку. Так еще и Нифелим, посчитав, что хозяин в опасности, кинулся на его защиту, выпуская из пасти клубы черного дыма и огненные языки. Небывалое зрелище: дракон и морской монстр, схлестнувшиеся в поединке, будто две первородные, но противоположные по сути стихии. В завораживающей тишине, установившейся у Черных ворот, слышалось лишь пугающее клацанье зубов, да брань высших демонов, пытающихся разнять своих питомцев.