живыми черными глазками бусинками.

– - Не так быстро, дамочка!
– сказал он низким прокуренным голосом, окидывая

меня оценивающим взглядом.
– Деньги гони, да побыстрей!

– - Нет у меня денег, - я развела руками.

– - Тогда покажи что в кашелке!
– скомандовал он.

– - Вот прям счас, - и я больше не тратя на этих полудурков времени, побежала

прочь. Конечно, это глупо, но как я могла справиться с ними? Оставалось

только надеяться, что ноги не подведут, а у мужиков не будет желания бегать за

мной по окрестным буеракам. Но в последнем я жестоко просчиталась.

В след мне неслись разнообразные проклятия, пополам с нецензурной

лексикой, но надолго их не хватило, а я почувствовала, как в плечо ударилось

что-то тяжелое. Я упала. Сзади послышались ликующие крики.

– - Вот же прицепились, хуже репьев, - процедила я, поднимаясь с земли и

отряхиваясь от налипших листьев. Плечо как-то странно тянуло, будто там что-

то мешалось.

Мужики замерли в нескольких метрах от меня, с вытянувшимися от удивления

лицами.

– - Чего уставились?
– раздражение накатывало легкими волнами, - мужики, да

поймите же, нет у меня ничего ценного, хоть самой на большую дорогу иди!

Тут случилось совсем уж странная вещь. Косая сажень резко побледнел в лице,

и, закатив глаза, рухнул как подкошенный. Я уж было хотела вежливо спросить,

что случилось, даже сделала шаг навстречу, но разбойник, с крысиным лицом

издав боевой клич, устремился в обратном направлении, а, отбежав на

приличное расстояние, крикнул:

– - Ведьма, не тронь Мурлу!

– - Сдался мне ваш Мурла, - пробурчала я себе под нос.

Мурла был, по-видимому, валяющимся в отключке бугаем, с тонкой и

чувствительной психикой. Я возвела глаза к небу, спрашивая, за что мне все эти

испытания, в ответ небо вспыхнуло ветвистой молнией, которая не предвещала

хорошей погоды. Дождя мне только не хватало.

К горлу подкатила дурнота, ноги стали ватными. Помотав головой и похлопав

себя по щекам, вновь ощутила свое тело в полной мере, а вместе с ним глухую

боль в плече и теплые капли, катящиеся по спине. Скосив глаза за левое плечо, я

увидела торчащую рукоять ножа.

Этот идиот что, в меня ножом метнул? А я ничего не почувствовала... Так вот

из-за чего один сейчас мирно лежит на травке, прикинувшись бревнышком, а

второй убежал, правильно посчитав не связываться с бесчувственный

седовласой ведьмой.

Нащупав рукоять, я, что есть силы, дернула. Лезвие вышло тяжело, а рубашка

под курткой тут же пропиталась хлынувшей кровью. Только сейчас я по

достоинству оценила свое положение бесчувственной особы. Отшвырнув нож,

мне удалось сделать несколько неуверенных шагов, прежде чем темнота

обморока унесла меня прочь.

Даркас.

Доверие - это мужество, верность - сила. Эбнер-Эшенбах

Плоха та опора, которая не только поддерживает, но и ранит. Публилий Сир.

– - Тише Ваше Величество, Вы разбудите ее, - прозвучал настойчивый, но

нарочито тихий голос.

Послышался легкий шелест ткани, звуки торопливых шагов и тихий

огорченный вздох. Постель рядом со мной промялась, но открывать глаза мне не

хотелось. Я наслаждалась последними спокойными минутами. Какое бы

Величество не находилось сейчас рядом, вопросов не избежать.

– - Она спит уже почти сутки, - теперь я не сомневалась куда попала, осталось

только выяснить как меня обнаружили.

– - Девочке сильно досталось, - наставительно произнес тот другой мужчина,

скорее всего лекарь, - она истощена не только физически. Я уже не говорю про

большую потерю крови, ей пришлось перенести сильное моральное потрясение,

вы же сами должны видеть...

Мне надоело слушать о себе в третьем лице, я открыла глаза. Рядом, как я и

предполагала, стоял невысокий темноволосый мужчина преклонных лет.

Заметив, что я проснулась, он участливо улыбнулся.

– - Как вы себя чувствуете госпожа?
– лекарь склонил голову, приветствуя меня.