«Я-я хо… чу… Я хочу убить сестер! Хочу убить Первого! Никто не должен участвовать в этом экспер…!» - удивление и шок не позволили мне двинуться, но Девяносто восьмая нашла в себе силы прикрыть ей рот и перебить ее. Ее просьба была слишком серьезной. Об этом точно не будут спрашивать у самых младших в семье! Лицо моей сестры заставило меня напрячься. Она выглядела так, словно была готова причинить ей вред. Я лишь взял ее за руку, медленно отводя ее назад. В моем тихом голосе можно было услышать шок, пока я спрашивал Тридцать третью о причинах, по которым я должен помогать ей:

– «П-почему ты просишь меня об этом? Это ведь…»

«Е-если ты откажешься… Я… Я расскажу Первому про то, что Младшая сестренка была истинным убийцей Семьдесят восьмого!» - Она говорила это на полном серьезе, растянув на лице слегка искривленную улыбку, показывая на мою сестру дрожащим пальцем. – «Я… видела, как ты… разговаривала с ним. Как он хотел… доложить о тебе за чтение маминой записки! Я читала эту записку. Я знаю про все, что она написала. Что мы не одинаковой крови, что у нас разные отцы… Все знаю!» Она поймала нас. Я ничего не мог придумать против подобного заявления. Даже если мы заявим о ее признании Первому, у нее будет более веская причина. Даже если сестра и гневалась на нее, она лишь тихо рассмеялась, улыбаясь. Это сильнее пугало Тридцать третью.

«Если об этом знаешь только ты… Хехе… Тогда я…» - я уже видел по ее лицу. Я знал, о чем она думает. Мне пришлось встать между ними, прикрыв свою сестру спиной.

«Прекратите! Первый убьет вас обоих, если узнает обо всем этом!» - Это было не самым хорошим началом, но я быстро подобрал нужные слова, чтобы примирить их обоих и более четче взглянуть на ситуацию. Так как мы оба хотим добраться до Первого и вывести правду о нем на поверхность, то нужно действовать сообща, а не драться из-за этого. – «Если Тридцать третья понимает нашу ситуацию, то она поймет и причины, по которой ты так поступила, сестра. Даже если он не являлся нашим братом, убивать людей – плохо! Почему вы этого не понимаете? Почему вы не можете использовать более мирные методы?» Я взывал к их пониманию и здравому смыслу. Тридцать третья хочет убить сестер, а Девяносто восьмая хочет убить… либо ее, либо всех вокруг! Если это не остановить, то они станут маньячками, желающими лишь больше крови на своих руках. Я читал книги. Я знаю, что происходит с человеком. Он умирает внутри, убивая своего товарища. Но мой здравый смысл затмила причина Тридцать третьей.

«Если этот эксперимент увенчается успехом, то все остальные братья и сестры станут участвовать в нем. Даже самые младшие из нас начнут повиноваться указам «Белых». Мы… созданы специально для этого. Это не будет семьей. Это будет стадо! Вечно размножающееся… стадо.» - против этих слов я не мог придумать ничего разумного. Никаких планов или идей. Я был в ступоре, воображая эту картину. Зачем «Белым» делать что-то такое? Зачем я вообще должен верить Тридцать третьей?

«Хочешь выбрать из двух зол меньшее? Убить своих сестер лишь для того, чтобы уберечь всю семью?» - вопрос Девяносто восьмой был риторическим. Она лишь подтверждала мысли старшей сестры, которая уже была готова залиться слезами, позволяя себе согласиться с этими словами. – «Убить шесть человек… это не так просто, как кажется. Особенно когда Старший брат успокоился и перевел всю вину на Шестьдесят второго. А рассказать всю правду о маме… Кто тогда поверит?»

«Я… я согласен. Но я могу лишь придумать что-нибудь по этому поводу. Убивать людей я не намерен.» - у меня уже не было ни выбора, не нервов. Я не хотел думать о том, что моя сестра будет вновь убивать людей, особенно по просьбе Тридцать третьей. Мой выбор был окончательным, но именно этот выбор заставил мою сестру задуматься о правильности подобных действий. Она не хотела впутывать меня в подобные вещи вновь, особенно в моем состоянии, когда я готов сойти с ума в любую минуту.

«Братик…» - я даже не слушал ее, отвернувшись от нее в сторону Тридцать третьей. Я был готов «помочь», но не «участвовать» в этом, и это было единственным различием.

«Нам всем надо успокоиться и собраться с мыслями. Обдумать решения. Может бы найдем более безопасные способы или даже передумаем. Я обещаю никому не говорить обо всем этом, но ты тоже должна держать рот закрытой. Не говори никому об этом. Ни-ко-му.» - Я воспринял это соглашение очень серьезно. Если Тридцать третья хочет навредить Первому подобным способом - я согласен помочь. Я уже согласился помочь своей сестре увидеть маму… Я сам хочу этого! Все те жертвы, что ушли на это, не должны быть напрасны. Мы перевели свою вину на Шестьдесят второго, но у нас была другая цель – «Белые». Значит мы сделаем так, чтобы это были они, а не мы. Да и после того, что сказала нам Тридцать третья, это лишь еще одна причина не доверять Первому и «Белым». Мы должны сражаться за свою правду. Я услышал согласие Тридцать третьей и обсудил некоторые меры безопасности. Нас не должны видеть вместе, мы не должны обсуждать подобные вещи на людях, и, пока у нее нету пары, она должна делиться всеми деталями с моей сестрой или мной. Если мы все вместе будем ходить в одно и тоже место, то нас начнут подозревать в заговоре или какой-либо тайне. После соглашения, нам оставалось только выжидать момента и обдумывать свои ходы и действия, если мы хотим достичь своей цели без лишних подозрений и потерь.

После ужина, успокоившись и набив свой живот едой, я решил отправиться в свою капсулу и лечь спать пораньше. Выспаться мне не довелось, а сейчас самое время для этого. Но даже если я и пытался, я не мог уснуть самостоятельно, чувствуя легкую, но довольно изнурительную боль в спине. К тому же я мог наконец-то поспать один, ведь убийство было раскрыто, а разделение на пары было не особо нужным, верно? И даже если так, спустя пару часов, Девяносто восьмая открыла капсулу и легла на меня с таким спокойствием и безмятежностью, словно это стало повседневной рутиной в ее жизни. Закрыв за собой капсулу, она пристально начала поглядывать на меня своим глазом, довольно улыбаясь, пока я, злой и слегка удивленный, рассматривал ее довольную гримасу. Я уже был готов высказать свое недовольство, но она сделала свой первый ход, поцеловав меня, после чего вновь продолжила рассматривать меня, довольно улыбаясь.

Не зная, что сказать по этому поводу, я отвел взгляд в сторону, пока она располагалась на мне поудобнее, ерзая и извиваясь.

«Брати-ик…» - произнесла она нежным голосом, проведя пальцем по моей щеке. Сначала я подозревал ее в том, что она спросит или попросит у меня что-то совершенно запрещенное в нашей семье, но у нее на уме было кое-что еще, помимо этого. – «Я тут последила за нашей сестричкой… Она была словно тихая мышка после нашего разговора. Ни к кому не приближается, не разговаривает ни с кем. Сейчас она в своей капсуле. Спит.» Сестра следила за Тридцать третьей все это время. Если бы она не сказала, что она спит, то я бы точно начал подозревать ее в том, что она ее убила, пока я старался уснуть. К счастью, она лишь проследила за ней. Я погладил ее по голове в качестве награды. Может это и неправильно… но мне нравился запах ее шелковых, нежных волос. Она заметила это. Не знаю как, но возможно… Прочитала по моему лицу, что вполне вероятно. И даже если она позволила мне развлекаться с ее волосами столько, сколько мне вздумается, я не позволял себя баловать, расправив ее локоны, погладив ее по голове еще несколько раз.