— Что это было, Марта?!

— Объяснитесь, госпожа Шарцхаар! Так-то это зелье работает без магии?!

— Надувательство! Ваша светлость, как же так?! — вопросы вперемешку с обвинениями неслись в сторону колдуньи. А та спокойно закрыв книгу, заботливо укладывала её обратно на бархатную подстилку.

— Госпожа Шварцхаар, прошу вас, поясните — голос герцога был спокоен, но глаза опасно сузились.

— Всё просто, ваша светлость, — с обезоруживающей улыбкой обратилась она к фон Берге, — зелье не было готово до конца, и вы присутствовали при его последней доводке. Благодаря Вильхе я теперь точно знаю, где и в чём ошиблась при его разработке. Но всё это не будет иметь никакого значения, после того как вы увидите его в действии, — она снова ласково посмотрела на Шнидке.

— Милый, — обратилась она к слуге, — как ты себя чувствуешь? — в её голосе было столько неподдельной заботы и участия, что Вильхе, казалось, впервые за вечер проявил настоящие эмоции. На его лице застыло чистое и неподдельное счастье.

— Я чувствую себя прекрасно, госпожа — ответил слуга герцога, зачаровано глядя на черноволосую колдунью.

— Очень хорошо, Вильхе. А теперь покажи мне, пожалуйста, свои руки, — попросила колдунья. Послушно кивнув, слуга в один момент стянул со своих рук серые перчатки

— Обратите внимания, господа — обратилась госпожа Шварцхаар уже к гостям, — с детства Шнидке страдает осыпью, которая оставила следы на его руках. Вы помните, какие они были? Все словно в чешуе. А теперь, посмотрите на эту гладкую кожу!

Гости заинтересовано стали подвигаться к слуге герцога, но ту Марта широко взмахнула рукой, в которой на мгновение ярко сверкнуло металлическое лезвие, и кисти бедного Шнидке рухнули к ногам остолбеневших зрителей.

Вильхе завопил, словно свинья на скотобойне. Из обрубков его рук полилась кровь. Герцог и гости поражённо замерли.

— Обратите внимание на скорость регенерации тканей кожи, мышц, костей и сухожилий, господа — донеслось до слуха потрясённого графа фон Ляйхта. И точно, из обрубков рук слуги уже вырастали новые конечности. Вот ещё только маленькая ладонь, как у младенца, она вдруг набухла, словное её в один момент накачали водой, раздалась вширь. Секунда и Вильхе уже на орёт, как резанный, а с удивлением смотрит на свои окровавленные руки, и словно бы не может понять, что произошло. А может и действительно не понимает.

Сзади раздались возбуждённые шепотки, кто-то толкнул Грегори в спину, но граф оставил это без внимания. Он смотрел то на герцога, то на Марту. Его светлость внимательно, изучал кисти своего слуги, а белоснежное платье колдуньи было безнадёжно испорчено кровавыми каплями. Отчего-то Грегори не мог поднять глаза и посмотреть ей в лицо.

— Ваша светлость, демонстрация не окончена, — раздался мелодичный голос Марты.

Подчиняясь герцогу Вильхе, на негнущихся ногах, пошёл обратно к ждущей его колдунье.

— А теперь перейдём к более серьёзному испытанию, — от голоса госпожи Шварцхаар, в подземелье, кажется, похолодало сильнее, чем в самый сильный мороз на улице.

Изящно, словно танцуя, Марта ногой отшвырнула отрезанные кисти, и они сгинули во мраке неосвещённой части лаборатории. Очередной широкий взмах и она отсекла Вильхе обе ноги по колено.

Кровь брызнула во все стороны, а от звериного крика Шнидке, казалось, можно было оглохнуть. Бедняга упал лицом вперёд, инстинктивно выставив вперёд руки с вновь отращёнными кистями. Кровь из обрубков ног залила пол, и гости колдуньи, с изумлением и отвращением наблюдавшие за демонстрацией, отпрянули от распознающейся красной лужи.

Белоснежное и воздушное платье госпожи Шварцхаар почти сразу же стало багровым и тяжёлым. Её руки, открытые по самые плечи и красивое, правильное лицо канзефройн [3] были забрызганы кровью извивающегося и орущего Вильхе. Она с удовлетворённой ухмылкой наблюдала за тем, как у слуги герцога начали отрастать ноги. Не обращая внимания на то, что подол её платья, похожего теперь больше на наряд ведьм из детских сказок, тяжело волочится по растёкшейся тёмно-красной луже, Марта подошла к Шнидке вплотную. На глазах изумлённых гостей она попыталась откинуть в стороны руки слуги герцога, которыми он почему-то силился разодрать себе вновь отращиваемую плоть.

— Граф, — Марта взглянула на Грегори фон Ляйхта, и тот поразился холодному безразличию в её глазах, — мне нужна ваша помощь. Он слишком силён для меня.

Спокойствие, с которым Марта произнесла эти слова, поразительно контрастировало с тем, что творилось сейчас в лаборатории колдуньи. Грегори не раздумывая кинулся вперёд. Разбрызгивая кровь, граф прижал Вильхе к полу, не давая тому достать до своих, растущих прямо на глазах, ног. Слуга кричал и бился, пытаясь сбросить его сиятельство с себя, а из кровоточащих обрубков вытягивались уже вполне сформировавшиеся конечности с белоснежной, как снег, кожей.