Перед тем, как уйти, рыцарь на мгновение задержался и, обернувшись, окинул Дейенерис странным взглядом, полным необъяснимой печали, но так и не сказал ни слова. «Что-то еще, сир Джорах?», — рассеянный и несколько усталый тон принцессы не прибавил мужчине решимости. И они разошлись: кхалиси, чьи мысли то возвращались к визиту Даарио, то неслись вперед, к предстоящей битве, и ее рыцарь, мучимый вопросами и снедаемый подозрениями.

От воспоминаний Дейенерис отвлек шум тяжелый шагов и звон доспехов. Как и обещал Мормонт, воины вернулись, стоило солнечному диску оторваться от линии горизонта. Серый Червь, чье бесстрастное выражение лица было видно даже сквозь железную маску, Даарио с гордой улыбкой победителя и сир Джорах, которому, судя по виду, досталось сильнее остальных. Отбросив в сторону щит и меч, он шел медленно, прихрамывая и припадая на одну ногу. На его одежде тут и там виднелись бурые пятна, а по лицу, заливая глаза, стекала ярко-алая кровь. И все же его взгляд сверкал торжеством: и снова он сдержал слово, что дал своей королеве. И пусть цена, которую ему приходится платить за свои обещания, с каждым разом все выше.

Мужчина глубоко вздохнул и сделал шаг вперед. Его сорванный в битве голос звучал глухо, но отчетливо и твердо:

— Все прошло, как вы и говорили. Они не верили, пока не стало слишком поздно. Их воины-рабы побросали свои копья и сдались.

Кхалиси не нуждалась в объяснениях: она узнала обо всем, что произошло этой ночью, заглянув в глаза своего рыцаря. Когда их взгляды встретились, мужчина улыбнулся и коротко кивнул, но, вспомнив о субординации, опустил голову в знак покорности и уважения.

Вдруг Даарио оттеснил стоящих у него на пути рыцарей и слуг, приблизился к Дейенерис и, грациозно опустившись на одно колено, преподнес ей подарок — плащ главы Астапора, расшитый золотой нитью и украшенный мехом.

— Город ваш, моя королева.

Дейенерис переводила взгляд с Нахариса на помрачневшего сира Джораха, не слыша ни слова из произнесенных мужчинами. На ее губах появилась победная улыбка, но мысли блуждали где-то очень далеко.

Вид первого советника и по совместительству близкого друга ужаснул ее и словно заставил прозреть. Она могла потерять его. Каждый миг, пока она думала о другом, он сражался и умирал. За нее, ради нее. Пока тот другой дарил ей ядовитые цветы и убивал союзников, чтобы доказать свою преданность, Мормонт охранял покой и спасал жизнь своей королевы, всегда оставаясь рядом, но соблюдая определенную дистанцию и не навязываясь.

Она снова и снова вызывала в памяти события прошлой ночи, воскрешая и заново проживая каждый момент их последней встречи. Уже знакомые слова зазвучали как-то по-другому, по-новому. Или кхалиси наконец услышала тот смысл, что в них с самого начала вкладывал Джорах.

Дейенерис молчала и лишь испытующе смотрела на Даарио. Ей хотелось поднять глаза на Мормонта и заставить их взгляды снова пересечься, но она отчего-то не решалась.

Наконец, удостоив Даарио царственным кивком и ступив на разложенный перед ней плащ, она обошла Нахариса и Серого Червя и приблизилась к сиру Джораху. Тот выпрямил спину и вытянулся перед ней, слегка поморщившись от все еще кровоточащих ран.

— Вы опоздали, сир, — властно произнесла Дейенерис. — Солнце уже высоко.

— Прошу прощения, кхалиси, — рыцарь склонился перед ней в почтительном поклоне и устало усмехнулся. — Врагов оказалось больше, чем мы предполагали. Они не пожелали сдаться без боя, поэтому уговоры заняли чуть больше времени.

Кхалиси взглядом приказала остальным удалиться. Рыцарь, думая, что принцесса желает обсудить с ним дальнейшие действия, остался на месте. Когда они остались вдвоем, Дени подошла еще ближе, почти не оставив расстояния между их телами. Слегка приподнявшись, она протянула чуть дрожащую руку и коснулась глубокой царапины на узкой скуле мужчины. Тот напрягся и, не отрывая взгляда, следил за ней, пока она стирала тонкую струйку крови с его лица.

— Почему так долго? — тон голоса так изменился, что даже явный упрек прозвучал тихо и мягко.

Стоило принцессе поднять глаза на своего рыцаря, и он прочитал в потеплевшем взгляде все то, что так хотел услышать прошлой ночью, когда пришел к ней попрощаться. Кхалиси не волновало, чем закончится ночная вылазка: она доверяла своим воинам и знала, что они не обманут ее ожидания. Она не спала ночью и не сводила глаз с горизонта только из-за него. По губам мужчины пробежала тень улыбки:

— Прости, что заставил ждать, моя королева.

========== История Вторая. Всего лишь человек ==========

Каждый человек переживает горе по-разному. Одни — громко, со смехом, переходящим в слезы и истерику, которую может остановить лишь пощечина. Другие — тихо, с плотно сжатыми губами, невидящим, совсем как у покойника, взглядом и остановившимся сердцем.

Несмотря на юный возраст, Дейенерис успела пережить немало бед. И все же ей еще не приходилось терять близкого человека. Она никогда не видела отца, не помнила мать и не уважала брата. Ни один из них — этих «родных» людей — не был для нее кем-то настоящим, кого боишься лишиться больше всего.

Теперь же она потеряла сразу двух — мужа и нерожденного сына — даже не успев понять всю ценность того, чем обладала. Стоило принцессе узнать кхала чуть лучше, и он стал для нее целым миром, почти всем, что только можно пожелать, — поддержкой, защитой, примером. Иногда по ночам, обнимая мирно спящего мужа, кхалиси думала, что ее чувства к нему бесконечны.

В ребенке же Дейенерис видела смысл своей жизни. Ради него она бы пересекла Узкое море, утопив по дороге половину кхаласара, ввязалась бы в войну, погубив его вторую половину, отвоевала бы Железный Трон и подарила бы его Рейего. Ради этого, как ей казалось, она и жила.