– И вы ждали там до тех пор, пока Латтс не вышел?

– Да.

– Он вышел вместе с Докси?

– Примерно в пять минут четвертого. Они поехали в ресторан неподалеку, мы иногда бываем там, снаружи мне было видно, как Латтс сделал заказ и как он ел. Еще было заметно, что он очень торопился.

– Что вы еще заметили?

– Он говорил в ресторане по телефону.

– Он позвонил или ему позвонили?

– Он позвонил. Подошел к автомату, пробыл там некоторое время, а затем вернулся.

– Вы знаете, сколько звонков он сделал?

– Один.

– Вы знаете, кому он звонил?

– Нет. Я видел его руку, когда он набирал номер, но сам номер я разобрать не мог.

– Вы уверены, что он позвонил только один раз?

– Да.

– Вы смотрели за ним все время?

– Да.

– Ему никто не звонил?

– Нет.

– Что было после звонка?

– Мистер Латтс поспешно закончил ленч, очевидно, дал Докси последние указания, вышел и сел в свою машину.

– И вы последовали за ним?

– Да.

– И куда приехали?

– Я доехал за ним до косметического салона, где подождал, пока выйдет миссис Харлан, обвиняемая.

Мейсон на минуту замолчал, хмуро разглядывая свидетеля.

– Потом вы последовали за Латтсом и обвиняемой до поворота дороги к участку «Силван Глэйд девелопмент компани»?

– Да, сэр. Но вначале произошла та остановка на автостоянке, о которой я вчера говорил.

– А потом у вас произошел тот конфликт и вы вернулись обратно?

– Да.

– Значит, потом у вас распух глаз и вы потеряли след Латтса и обвиняемой. Вы решили, что знаете, куда они поехали, и поэтому вернулись домой?

– Не сразу домой.

– Вы сделали остановку?

– Да. Я остановился у мясника и купил бифштекс, чтобы приложить к глазу, – сказал свидетель.

В зале послышался смех, даже судья Седгвик растянул губы в улыбке, но затем поднял руку, требуя полной тишины.

– Хорошо, – продолжал Мейсон. – Итак, вы купили бифштекс для глаза и отправились домой. Что вы делали потом?

– Сохранял спокойствие. Оказалось, что я слишком разнервничался и разозлился. У меня подскочило давление. Я принял лекарства, которые мне прописал врач – они меня успокаивают, – и, кажется, сбил давление. Весь вечер я оставался дома.

– Вы больше не пытались заняться делом об акциях?

– Нет.

– Я считаю, – сказал Мейсон, – что вы подозрительно легко сдались, мистер Элкинс. Вы, который настойчиво начал выяснять, что стоит за всей этой деятельностью с акциями «Силван Глэйд девелопмент компани», вдруг потеряли интерес к этому вопросу.

– Мне хорошо подбили глаз, – ответил Элкинс. – Я внезапно понял, что мое здоровье стоит дороже нескольких сот долларов. Я подумал, что завтра, когда я почувствую себя лучше, мне нужно будет поработать.

– Поработать каким образом?

– Я собирался позвонить мистеру Докси и попросить просмотреть книгу регистрации акций. Я хотел узнать, сколько акций купил Латтс у Неффса, и хотел попытаться заставить его приоткрыть свои планы.

– Неффс обычно противостоял вам в делах компании?

– Довольно часто. Мы не уживались вместе.

– Это правда, что Латтс был довольно агрессивен?

– Протестую, – заявил Гамильтон Бюргер. – Вопрос неправомочен, неуместен и необоснован, нарушает порядок перекрестного допроса и подталкивает свидетеля к выводам.

– Думаю, я разрешу этот вопрос, – сказал судья Седгвик. – Возражение отклоняется.

– Да, он был склонен отвечать тем же, если ему наступали на ногу.

– Верно, – согласился Мейсон. – Значит, если бы кто-то выстрелил в него и промахнулся, то естественной реакцией Латтса было бы повернуться и напасть на атакующего?

– Ваша честь, – запротестовал Гамильтон Бюргер. – Я возражаю против этого вопроса на том основании, что он нарушает порядок перекрестного допроса, является спорным и побуждает свидетеля делать выводы, вторгается в сферу компетенции присяжных и…

– Продолжать не нужно, – остановил его судья Седгвик. – Возражение принято. Вопрос действительно спорный, мистер Мейсон.

– Я пытаюсь установить определенный факт, – возразил Мейсон, – и…

– Суд хорошо знает, что вы пытаетесь установить, – сказал судья Седгвик. – Вы имеете право на перекрестный допрос свидетеля, а когда вы будете излагать дело присяжным, то получите право высказывать подозрения. Но вам нельзя использовать свидетеля как трибуну для преждевременных аргументов в адрес присяжных. Теперь продолжайте.