– Ввиду указания суда, – произнес Мейсон, – я чувствую, что в этом вопросе я подвинулся настолько, насколько мне было позволено.

– Я тоже так думаю, – отозвался судья Седгвик. – Тем не менее я не хочу лишать вас возможности задавать вопросы.

– Теперь относительно таинственного происшествия, в результате которого некий водитель машины посадил вам синяк под глаз, вы…

Протестую против определения «таинственное происшествие», – сразу отреагировал Гамильтон Бюргер. – Зашита может формулировать свои вопросы, избегая спорных моментов…

– Возражение отклоняется, – сообщил судья Седгвик. – Если защита относится к этому происшествию как к таинственному, у нее есть на это право. При желании свидетель может пояснить ситуацию. Продолжайте, мистер Мейсон. Считаю, протест вас прервал.

– Вы попали в таинственное происшествие, – продолжал Мейсон. – Вы не знаете, с кем вы вступили в конфликт?

– Здесь нет ничего таинственного. Это был обычный дорожный конфликт.

– Вы не узнали имя этого человека?

– Нет.

– И не помните номер его машины?

– Нет.

– Почему нет?

– Я не собирался никому об этом докладывать.

– На какой машине он ехал?

– На большой машине.

– Вы не запомнили модель?

– Нет.

И вдруг Мейсон объявил:

– У меня больше нет перекрестных вопросов. Судья Седгвик удивленно поднял глаза. Гамильтон Бюргер с облегчением вздохнул.

– Это дело штата, ваша честь. Обвинительная часть завершена.

– Продолжает защита, – объявил судья Седгвик.

– Да, ваша честь, – отозвался Мейсон.

– Вызывайте своего первого свидетеля, – распорядился судья Седгвик. – Или вы вначале хотите сказать вступительное слово?

– Нет, ваша честь. Я пропускаю свое вступительное слово, так как вызываю своего первого свидетеля… – Он обвел взглядом зал суда. – Энрайта Харлана.

На лице Гамильтона Бюргера отразилось явное удивление.

– Выйдите и займите свидетельское место, мистер Харлан, – указал судья Седгвик.

Энрайт Харлан вышел вперед, поднял правую руку и принес присягу.

– Ваше имя Энрайт Харлан? Вы муж обвиняемой на этом процессе?

– Да, сэр.

– Вы проживаете в этом городе на Ламисон-авеню, 609?

– Да, сэр.

– Вы спортсмен, любитель подышать свежим воздухом, охотник?

– Я часто хожу на охоту и на рыбалку.

– Вы занимаетесь бизнесом по недвижимости?

– Да.

– Как агент по продаже недвижимости, вы продали миссис Рокси Клаффин земельный участок к северу от участка «Силван Глэйд девелопмент компани»?

– Минутку, – раздался голос Гамильтона Бюргера. – Я протестую, это неправомерно, неуместно и необоснованно.

– Это предварительный этап, – возразил Мейсон.

– С позволения суда замечу, – продолжал протестовать Гамильтон Бюргер, – этого свидетеля я не мог бы вызвать. Закон особо оговаривает, что в деле такого рода муж не может свидетельствовать на процессе над его женой без согласия последней. Поэтому защита вызывает этого свидетеля, расположенного весьма и весьма дружески к обвиняемой. И я настаиваю, чтобы допрос проводился строго в рамках, оговоренных законом.

Судья Седгвик вынес решение:

– Совершенно очевидно, что вопрос предварительный. Свидетель может на него ответить.

– Да, – сказал Энрайт Харлан, – я выполнял определенную работу для миссис Клаффин.

– Когда вы впервые встретились с миссис Клаффин?

– Примерно… примерно восемь-десять месяцев назад.

– Как вы с ней встретились?

– Она сама ко мне обратилась.

– Вы не были представлены ей кем-либо из директоров «Силван Глэйд девелопмент компани»?

– Нет, – Харлан слабо улыбнулся. – Ситуация была совершенно противоположная. Она представила меня одному из директоров, Герберту Докси.

– Она вас знакомила с кем-нибудь еще из директоров компании?

– Нет.

– У вас есть коллекция револьверов?

– Да, у меня семь револьверов.

– Сколько их у вас сейчас?

– У меня они все на месте, кроме одного, изъятого полицией. Он представлен в этом деле как орудие убийства.

– Итак, у вас осталось шесть пистолетов?

– Верно.

– Вы слышали заключение о револьвере, представленном в качестве вещественного доказательства, который считается орудием убийства в настоящем деле?