– В какое время?

– Около половины двенадцатого.

– А вы там не видели автомобиля Ньюбэрна?

– Не было там ни его, ни автомобиля, а вот миссис Ньюбэрн была наверху, она заходила к Мошеру Хигли.

– А что делал капитан Хьюго, когда вы приехали?

– Мыл окна в столовой.

– Чтобы попасть в комнату Надин, нужно пройти через кухню, так?

– Да.

– Но до ее комнаты вы так и не дошли?

– Я ждал на верхних ступеньках, ведущих в цокольный этаж, чтобы предупредить капитана Хьюго, если бы она пришла.

– А вы не заметили, готовилась ли на кухонной плите шоколадная смесь?

– Да. Там стоял жидкий шоколад, на двойном кипятильнике, но огонь был выключен.

– А позже вы не спрашивали Надин о яде?

– Я собирался спросить ее в тот же день, но… вы же знаете, что случилось. Умер Мошер Хигли, и она была разбита. Врач дал ей успокоительное, и она проспала около суток, а после того как проснулась, это была уже другая женщина. Я… я знал, что Мошер Хигли относился к ней как к собачонке, и… Я чувствовал, что тогда в разговоре с ней не было необходимости и не было ни малейшего намека, что она попытается… покончить с собой.

Мейсон некоторое время вел машину в задумчивом молчании.

– Так что теперь вы можете понять, – сказал Локк, – почему я доверился капитану Хьюго. Не хочу, чтобы вы думали, будто я болтун. Но вы можете понять, как это случилось. После того как доктор Динэйр получил заявление от Надин Фарр, записанное на магнитофонную пленку, она рассказала мне о случившемся, и, разумеется, это представляло все события в совершенно ином ракурсе, и поэтому я успокоил ее, насколько это было в моих силах.

– И она рассказала вам, что взяла цианид из вашей лаборатории?

– Да.

– А вы рассказали ей, что произошло?

– Нет. Она сказала, что цианид исчез из ее комнаты, а я… не сказал ни слова, зная, что это могут использовать, чтобы связать со смертью Мошера Хигли, и чувствуя, что рано или поздно мы сможем убедить ее, что Хигли умер естественной смертью.

– Но вы ведь пошли к капитану Хьюго.

– Я ходил к капитану Хьюго и рассказал ему о магнитофонной записи и о том, что произошло по ощущениям Надин.

– А что потом?

– Он сказал, что было бы правильно известить миссис Ньюбэрн об этом признании.

– Почему?

– Потому что миссис Ньюбэрн начала бы расследование, а после капитан Хьюго смог бы рассказать, что он забрал яд из комнаты Надин, и все это дело тогда бы смогло проясниться. Он опасался, что в противном случае доктор Динэйр сохранил бы ее конфиденциальное признание как профессиональную тайну, а это давило бы на ее сознание.

– Но вы обнаружили отчетливый запах цианида в таблетках? – спросил Мейсон.

– Да. Я открутил крышку у бутылочки и понюхал.

– Но вы не знали, сколько всего таблеток было в бутылочке?

– Нет.

Мейсон внимательно посмотрел на него, сказав:

– Вы лжете, Локк.

Губы его внезапно задрожали.

– Продолжайте, – сказал Мейсон. – Сколько же таблеток было в бутылочке?

– Двадцать одна, – сказал Локк.

– Теперь я понимаю, почему вы не хотите разговаривать с полицией.

– Мистер Мейсон, я бы никогда не сообщил это полиции. Я бы им солгал.

– Это вы так думаете, что вы бы солгали. Вы не такой уж хороший лжец, чтобы убедить полицию. Ваш коллега расскажет им, сколько таблеток недоставало. И полиция не поверит в то, что вы, взяв бутылочку с таблетками у капитана Хьюго, не пересчитали их. Может быть, сам капитан Хьюго пересчитывал?

– Я не знаю.

– Вы никогда не спрашивали его?

– Нет.

– Почему же?

– Я… я боялся спросить.

– Вот именно, – сказал Мейсон. – Так что полиция расколет вас как миленького. Они добудут из вас правду и создадут дело о хладнокровном и обдуманном убийстве против Надин Фарр, считая, что она взяла из бутылочки четыре таблетки цианида и держала их наготове, чтобы положить в шоколад Мошера Хигли, а потом он умер от отравления. А что вы сделали с этими таблетками?

– Я доехал на машине до станции обслуживания и там спустил таблетки в унитаз, бутылочку несколько раз вымыл и бросил в контейнер для грязной бумаги.

Мейсон обдумал эту информацию.

– Я вам говорю то, что я бы никогда не рассказал им, мистер Мейсон. Я… я бы… я бы им…

– Вы это говорите просто, чтобы подбодрить себя. Вы не сумеете солгать, потому что вы слишком совестливый парень и вы ничего не знаете о тактике полиции. Они выколотят из вас признание.

– Хорошо, – безнадежно сказал Локк. – Что же сейчас мне нужно делать?

Лицо Мейсона было мрачным.

– Если бы я знал, что нужно сейчас.