Неравенство, с которым на словах начиналась такая рьяная борьба, не исчезло, оно перетекло в другие формы. Отнятым у прежних собственников "общенародным" имуществом кто-то должен был распоряжаться и управлять. Естественно, эти функции присвоила сформированная из большевиков партийная, затем партийно-советская бюрократия, одновременно частично изымавшая в свою пользу через специально созданную систему распределителей образующуюся натуральную прибыль и таким образом обеспечивавшая себе и своим семьям безбедную привилегированную жизнь. Для них, конечно, деньги не были предметом первой необходимости, хотя массовых отказов от повышенных зарплат не наблюдалось. Общественное положение стало измеряться не собственностью и деньгами, а степенью доступа к дефицитным благам. В этой обстановке высшее руководство не нуждалось в показном личном богатстве, все, что требовалось, им тут же доставляли, малейшую прихоть старались немедленно исполнить.

С тех пор волюнтаристский подход к отечественным финансам никуда не исчез, так или иначе он продолжается все время, поддерживаемый непременным стремлением к полновластью не разбирающихся в экономике руководителей. Сейчас, например, он выступает в "государственническо-патриотическом" обличии. Все это аукается нынешней России в виде редкостно высокой, граничащей с необузданной жадностью, концентрации богатства у одних, в первую очередь, приближенных к власти, и невысоких доходах и низкой финансовой грамотности большинства остального населения, безосновательно надеющегося на сокращающуюся помощь государства. Многие люди на долгое время застревают в бедности, не имея достаточных средств на питание и одежду. Вместо возможностей зарабатывать им подбрасывают ложные идеи о скромности в потреблении. В результате шансов удержаться за развитыми странами становится все меньше и меньше, а находившийся недавно на почтительном удалении Китай уже опережает нас по средней зарплате в промышленности. И как долго еще мы будем вместо упорной квалифицированной работы надувать щеки, тешиться иллюзиями и считать себя великой державой?

Обратный изъятию денег процесс - эмиссионный избыток - вызывает, как уже упоминалось, искусственную денежную гиперинфляцию, полезную разве что для гипотетического поддержания уравниловки в ограниченных по своему масштабу полузамкнутых частях общества (Майкл Суэнвик "Вакуумные цветы"). В реальной жизни она не дает возможности корректно оценивать деловые риски и планировать экономическую деятельность.

Тому же Симаку в других случаях не удается обойтись без денег, так, прилетевшие с Земли и осевшие на планете Харизма верующие роботы выполняют долгосрочный поиск благовести на пожертвования паломников-инопланетян ("Проект Ватикан"). Управляемый и охраняемый наделенными интеллектом человекообразными обезьянами заповедник в Коста-Рике, оставшийся в будущем единственным нетронутым уголком природы Центральной Америки, нуждается в средствах на свое содержание (Алан Дин Фостер "Програмерзость"). Деньги обязательно нужны для терраформирования планет и их приспособления к жизни людей (Роберт Силверберг "Стархевен"), нормального функционирования казино и других объектов космической индустрии развлечений (Роберт Асприн "Шуттовские деньги"). За открытие пригодной для расселения землян сферы Дайсона полагается огромная денежная премия (Боб Шоу "Орбитсвиль"), деньги обращаются на созданной там колонии, их целенаправленно собирают религиозные организации, в том числе на покупку космического корабля (Боб Шоу "Судный день Орбитсвиля"). Ими пользуются с самого начала колонизации других планет (Роберт Хайнлайн "Достаточно времени для любви, или жизни Лазаруса Лонга", Роберт Силверберг "Замок Лорда Валентина"), в отношениях между планетами (Мюррей Лейнстер "Звездный врач"). Деньги обращаются на колонии Таласса (Артур Кларк "Песни далекой Земли") и даже на находящейся в изоляции колонии, не имеющей централизованного правительства и налогов (Пол Андерсон "Ночное лицо"). Туристы из инопланетных колоний тратят немало денег на будущей Земле (Айзек Азимов "Роботы и империя"). В первое тысячелетие галактической империи деньгами оплачивают еду в земных столовых-пищематах (Айзек Азимов "Галька в небе"), а кредитные карточки применяются для оплаты в столичном мире через десять тысяч лет (Айзек Азимов "Прелюдия к Основанию") и на других планетах через следующие полтысячелетия (Айзек Азимов "Край Основания"). Деньгами дают взятки чиновникам (Айзек Азимов "Основание и империя"), ими расплачиваются за поездки на такси и на космических кораблях (Айзек Азимов "Второе Основание"). Галактическая торговля использует различные валюты, обменный курс которых зависит от состояния экономик эмитирующих их планет или межпланетных объединений (Шарон Ли, Стив Миллер серия "Лиад"). Резкая смена типа депонированного обеспечения выпущенной валюты в масштабе галактики приводит к обесценению обращающихся денег и фактическому банкротству многих экономик, в том числе летающих городов, полагавшихся на устаревшие данные. Результатом стал массовый поход городов к Земле, закончившийся неудачей. После этого города вынуждены оседать на планетах и осваивать их, надеясь на будущее участие в колонизации других галактик (Джеймс Блиш "Вернись домой, землянин").

Бешеных денег стоит работа археологической экспедиции на далекой планете и телепатическая передача по галактике значительных объемов информации (Роберт Силверберг "Через миллиард лет"). Чарлз Шеффилд считает, что деньги будут в ходу как в конце текущего века ("Холоднее льда"), так и в гораздо более отдаленном будущем, когда ими оплачивают привычные путешествия по планете, приобретение собственного космического корабля, скоростные прыжки по межзвездной транспортной сети, общей для многих цивилизаций ("Выход за пределы", "Небесные сферы"). Техническая помощь галактических цивилизаций Земле, попавшей в беду в результате непродуманных экспериментов над природой, осуществляется не безвозмездно, в результате Земля оказывается в большом долгу (Роберт Силверберг "Ночные крылья"). Без денег было бы невозможно функционирование раскинувшейся на многие сотни световых лет Политехнической лиги (Пол Андерсон цикл произведений о лиге), в том числе на них у первооткрывателей покупаются права на планету (Пол Андерсон "Мятежные миры"). В цикле произведений Ларри Нивена об известном космосе, включая серию романов о мире-Кольце, экономики Земли и ее колоний в будущем действуют с применением межзвездной валюты, торговля между различными цивилизациями основана на сравнимых ценностях, в крупную сумму обошлось небедным кукольникам создание корабля со сверхскоростным гиперприводом. Объединявшая сотни населенных людьми миров Гегемония и пришедш ая ей на смену теократическ ая империя не отказыва лись от денежного обращения (Дэн Симмонс серия "Песни Гипериона"). Деньги используются для расчетов наряду с более общим ресурсом доступной индивидууму или организации массы-энергии (Питер Гамильтон "Дремлющая Б ездна"). Совсем непохожие на людей инопланетяне-октопауки также используют близкую к денежной оценку эффективности своей колонии, отдельных проектов и индивидов (Артур Кларк, Джентри Ли "Рама явленный").

Вот так большинство авторов явно высказываются в пользу денег в будущих экономиках, в том числе галактических. Правда, в далеких временах сомнительно сохранение кредитных карточек как средства идентификации покупателя, состояния его счета и подтверждения трансфера, они уже сейчас начинают вытесняться другими способами платежей. Во всяком случае, такие финансовые учреждения, как банки, к этому времени уже неизвестны (Айзек Азимов "Основание и Земля"). Банков нет также в главном городе-космопорте планеты Пустошь, но по другой причине: он поделен на небольшие зоны, находящиеся под контролем враждующих мафиозных боссов, которые регулярно собирают на своих территориях дань деньгами и натурой, но не заинтересованы в независимых от них финансовых учреждениях (Шарон Ли, Стив Миллер "Дерзаю"). В последней фантазии есть непростительный для людей, с рождения живущих в рыночной экономике, прокол: если нет банков, которые выпускали бы деньги, то откуда эти деньги берутся? Если там уже действует не нуждающаяся в деньгах блокчейн-технология, то почему на Пустоши обращаются бумажные купюры?

Денежные вопросы поднимаются также в рассказе Мака Рейнольдс а "Наросло по процентам", явно написанного по мотивам романа Герберта Уэллса "Когда спящий проснется". Герой рассказа отправляется в прошлое в один из средневековых венецианских банков и вносит там под вымышленным именем небольшой процентный вклад золотыми монетами. Далее он раз в столетие появляется в этом банке, подтверждая свой вклад и давая действующим руководителям основанные на знании истории исключительно ценные деловые советы, весьма способствующие процветанию банка и бурному расширению его бизнеса. Ко времени действия рассказа разросшийся конгломерат правопреемников банка уже контролирует существенную часть экономики Земли, а накопленные проценты по вкладу составляют основную часть его капитала, что делает держателя вклада богатейшим человеком планеты. Поэтому объявленное им при очередном посещении решение изъять свой вклад вместе со всеми набежавшими процентами может обанкротить банк и вызвать сильнейшие экономические потрясения. Но у героя нет иного выхода - он должен на эти средства организовать выполнение необходимых исследований и построить машину времени, чтобы перенестись в прошлое и внести там свой первоначальный вклад, замыкая петлю времени.

Во всей этой занятной истории не учтена инфляция, которая обесценивает деньги, в том числе золотые монеты. Известен, например, всплеск инфляции в Европе в XVI веке после избыточного наплыва драгоценных металлов из Центральной и Южной Америки, когда выпускаемые в ту эпоху монеты одного и того же номинала постепенно уменьшались в размерах либо теряли в содержании металла. К тем же результатам приводили расходы на ведение войн, снижавших реальное обеспечение выпущенных монет из-за неизбежного разрушения имущества и разрыва налаженных экономических связей. После ввода в обращение бумажных денег процесс обесценения лишь ускорился. Рекордных значений во многих странах достигала гиперинфляция после первой мировой войны, заставившая провести деноминацию их валют или вводить новые валюты, почти столь же сильной была инфляция после второй мировой войны. И это не считая невысокого, но почти всегда ненулевого и накапливающегося обесценения денег в промежутках между этими событиями и после них. Даже экспоненциально нарастающие со временем проценты не смогут обогнать еще более быстрый рост инфляции, маскируемый деноминацией или сменой названия валюты в результате действия каких-либо внеэкономических причин (Дэн Симмонс "Гиперион"). Золото дешевело меньше, но также потеряло в своей абсолютной ценности, особенно после отказа от золотого стандарта, привязывавшего курсы валют к стоимости этого металла. В современных условиях умеренная инфляция является одним из стимулов экономического роста. По этой причине описанная в рассказе ситуация вряд ли может реализоваться, если даже допустить, что подобное серьезное вмешательство в прошлое, во-первых, возможно, а, во-вторых, оставит настоящее сравнительно неизменным.

Тема торговли появилась в фантастике сначала ради разнообразия и после второй мировой войны заняла свое достойное место, отражая ее усиливавшуюся роль во внутренних и международных отношениях на Земле. Появились целые серии романов с торговцами в ролях главных героев, осваивающих неведомые пути, налаживающих торговлю с все новыми и новыми мирами в условиях конкуренции. Пример - Андре Нортон с серией "Королева солнца", где фигурируют как крупные торговые империи, так и независимые торговцы с одним-двумя малыми кораблями. Описывается в основном торговля с новыми мирами, где царствует бартер, в том числе в операциях с большими торговыми корпорациями. Изображения торговых операций сводятся в основном к перечислениям перспективных и обмениваемых товаров и не доходят, условно говоря, до их монетизации, не показывая, каким образом формируется начальный капитал торговцев, на какие средства снаряжаются торговые корабли и нанимаются их экипажи или покупаются предлагаемые к обмену товары, как товарная прибыль превращается в деньги. Возможно, ради привлечения читательского внимания Нортон отдала преимущество другим, более романтичным деталям, или же она не считала нужным рассматривать эти вопросы.