Кстати, со своим «всех сделаете» он как в воду глядел — по крайней мере, в этом сезоне. Не успел Ньют отойти от шока после получения золота страны, как на Чемпионате четырёх континентов они с Куини внезапно ухватили серебро. То есть, по сути, тоже золото — первыми, конечно, оказались Майерс и Колвин. И Ньют, конечно, радовался. Но изумление всё равно превалировало. Персиваль, правда, удивляться вместе с ним категорически отказывался и даже слегка ругался — мол, нечему удивляться, вы и впрямь сильно выросли даже в сравнении с прошлым годом, и так далее. Ну, ладно: ему как тренеру было виднее.

Радость омрачала только победа Литы и её нового партнёра на Чемпионате Европы. Именно победа, без дураков. Ну, конечно: над ними-то не висели дамокловым мечом мировые фавориты…

Причём омрачала довольно сильно, хоть и по баллам они шли почти вровень.

Однозначно прольётся кровь.

Так. Не думать о сочетании льда, Литы и крови. Не думать, мать вашу!

Ньют рефлекторно шагнул ближе к Персивалю, почти прижался, и тот привычно уже опустил ладонь между его лопаток — один из многих жестов, который что-то значил для них, но окружающим казался совершенно будничным. Тесей, шагавший с ними рядом, смерил Персиваля взглядом с головы до ног, и Ньют снова занервничал. Конечно, он брату всё рассказал. И очень-очень просил его не устраивать никаких сцен из серии «если ты его обидишь, я оторву тебе яйца и снесу тебе башку, а тело намотаю на колючую проволоку в той части, где служу». И Тесей даже согласился не делать этого… сразу. Но взгляды его всегда были красноречивы.

Только семейных разборок и не хватало.

Нужно было разъезжаться по отелям — их команду ждали два такси, а Тесея — одно: Ньют с трудом, но всё же уговорил его поселиться не там же, где и они. Естественно, Ньют прекрасно знал, что Тесей не собирается бдеть за его невинностью или делать любые другие подобные глупости, но всё-таки предпочитал держать брата на расстоянии — со всем его взрывным характером и поведением. Пусть чаще всего оно Ньюта успокаивало, но не всегда. И могло обернуться во вред. Перед Чемпионатом мира — вот самое то!

— Встретимся, как у вас будет время, — Тесей помахал им рукой от машины. — Удачи!

И только его и видели. Может, он даже попросил водителя ехать побыстрее. Это было в его духе.

Ньют глянул на Персиваля и сжал его руку:

— Ты что? Перси, он… не собирается тебя убивать и даже профилактически бить по лицу, честное слово.

— Нда? — каким-то странным голосом поинтересовался Персиваль. Ньют заметил, что он немного побледнел. — А впечатление произвёл именно такое.

Ньют подавил улыбку. Персиваль и Тесей были знакомы ещё с Англии: улетал Ньют тогда с новым тренером, а Тесей, естественно, его провожал. И общались — пусть мало, всего лишь на каждых соревнованиях, которые Тесей мог посетить. Надо было чаще сталкивать их, хоть как-нибудь, но кто же знал?

Ньют стиснул ладонь сильнее и подтолкнул Персиваля к такси, куда уже забрались Куини и Серафина:

— Давай приедем в отель. А потом… будем беспокоиться.

Персиваль тепло и чуточку взволнованно посмотрел на него и уселся на заднее сиденье. Ньют юркнул следом, закрыл дверцу и опустил голову Персивалю на плечо.

До соревнований он урвёт всё, что сумеет.

~

Криденс стоял перед Геллертом и не знал, хохотать ему или прикрывать лицо ладонью. Последний жест за прошедшие несколько месяцев получался почти рефлекторным, но он всё же удержался. И от него, и от смеха.

— Геллерт. Что это?

— Реплика моего костюма, — раздражённо отозвался тот. — Ты знаешь, какого именно. Криденс, скажи мне, пожалуйста: для чего мы здесь? Чтобы ты замечательно откатал, или чтобы я отвечал на глупые вопросы?

Криденс сел на скамейку в раздевалке и смял в руках шифоновую рубашку от привычного костюма. До его разминки — последней разминки короткой программы Чемпионата мира!.. тихо, отставить панику — оставалось минут десять, как раз заканчивалась заливка льда, и Криденс уже почти оделся, когда в раздевалку ворвался Геллерт с чехлом для одежды в руках. А в чехле было… это.

Голубой, чёрный и серебряный. Криденс не мог не понимать, что ему пойдёт, не мог не понимать, что новый костюм выгоднее в несколько раз — для всего — но чёрт его дери…

— Геллерт, а со старым что делать?

Геллерт, естественно, терял последние крохи терпения. И был так взбудоражен, что хотелось то ли его обнять, то ли убраться подальше. Естественная, впрочем, реакция на Геллерта.

— Криденс, откуда я знаю, что с ним делать? Сунь в шкафчик! Считай, что он сгорел, порвался, что в раздевалке живёт кот и он устроил гнездо в твоих штанах, но хватит спорить! У нас нет никакого времени, и если ты не оденешься и откатаешь нашу версию в старом костюме, я тебя…

Дослушивать Криденс малодушно не стал — просто вскочил, выхватил плечики с костюмом из рук Геллерта и решительно сбросил футболку.

Сегодня с утра, ещё в темноте, они с Геллертом выбрались на каток втайне от Альбуса и ещё раз отработали «их версию». Геллерт остался доволен. Потом приехал Альбус, пришлось откатывать версию официальную, и ей остались довольны оба — Геллерт всегда хорошо играл. А потом он куда-то умчался. Теперь понятно, куда. Надо было отдать ему должное: у Криденса не получалось придумать способа ярче заявить Альбусу о намерениях Геллерта, не прибегая к словам.