В следующую секунду Персиваль осознал себя уже на ногах, держащимся за Ньюта. Как тот держал дверь, было уже всё равно.

Ньют ласково поцеловал его в шею, провёл языком, заставляя задрожать, усмехнулся, обнял одной рукой поперёк груди, другую ладонь опустил ему на пах, погладил сначала через ткань, и всё-таки расстегнул ширинку и взял член в руку. Движения его были грубыми, ладонь — странно жёсткой, но это оказалось ровно то, что нужно, чтобы накрыло через каких-то пару минут.

Едва отойдя от оргазма, Персиваль осознал, что снова стоит на коленях, а Ньют, всё ещё находясь сзади, держит около его губ свою руку в его сперме.

Говорить ему ничего не пришлось — язык коснулся пальцев и ладони раньше, чем Персиваль смог это осознать.

— Застегнись, — тихо проговорил Ньют, осторожно отходя от двери. — И дай салфетки из шкафчика.

Персиваль встал, пошатнувшись, вдел пуговицу в петлю, потянул вверх молнию брюк и открыл дверцу. Бросил Ньюту упаковку, сел на скамейку. В голове звенело, тело требовало лечь и полежать — мда, зря он это…

Ньют рядом уже переодевался. Пресловутая рубашка всегда ему шла, но сейчас — даже сильнее обычного. Или Персивалю просто так казалось.

Ньют подошёл к нему, улыбнулся — широко и нежно, ни следа от недавней жёсткости — и кивнул в сторону двери:

— Пойдём за кофе?

— И шоколадом, — пробормотал Персиваль, поднимаясь. Надо же, получилось сложить слова в предложение. — Ты как?

Ньют тихо рассмеялся, коротко обнял его и поцеловал в щёку:

— Спасибо.

И бодро зашагал к выходу, набросив на плечи спортивную куртку.

Персиваль пошёл следом.

Сейчас он не думал ни о разминке, ни о прокате — да, непрофессионально и непростительно. Через пять минут, впрочем, к нему вернутся мысли, подобающие тренеру, а пока…

Пока можно просто подумать, что он хочет так ещё. И не в спешке.

Он догнал Ньюта и коротко сжал его руку.

Тот снова улыбнулся и ускорил шаг.

Времени и правда осталось мало.

~

Криденс подхватил Честити на руки и закрутился на месте, запрокидывая голову в ответ на её хохот.

— Ты была великолепна!

Досадно, конечно, что на ум не шло ничего, кроме банальностей, зато это была очень честная банальность.

Он остановился, усадил Честити на кровать в их номере — нормальном номере, выбранном, чёрт подери, ими самими! — и плюхнулся рядом. Честити тут же прижалась к его плечу:

— Ты предвзят.

По крайне мере, он не покраснел. Удалось даже хмыкнуть:

— Если я предвзят, то судьи тоже. У тебя малое серебро Чемпионата и личный рекорд, а это твой первый сеньорский сезон. Я всё ещё предвзят?

Улыбнувшись, она качнула головой, влезла к нему на колени — он немедленно обнял её за талию — и запустила пальцы ему в волосы:

— Скоро можно будет собирать.

— Уже можно, — в доказательство он сгрёб вместе несколько прядей на затылке. — Но неудобно.

Честити, массируя ему кожу головы и заставляя застонать от наслаждения, склонилась и коротко поцеловала его в макушку:

— Отращивай. Тебе идёт. Мне нравится.

Первое не могло стать для него аргументом — тщеславие Криденсу было чуждо, да и подолгу смотреться в зеркала он не любил. А вот второе — уже могло.

В самом деле, образ богаче будет. Геллерт такому, опять же, обрадуется.

Тьфу ты. Вот к чёрту сейчас Геллерта. Завтра и так короткую катать, стиснув зубы и стараясь не материться на льду.

Честити с явным сожалением убрала руки и легко обняла Криденса за плечи. Потёрлась носом о его нос, потом посерьёзнела и чуть отстранилась:

— Слушай, а что это было, сегодня утром?

Криденс не сдержал досадливого вздоха. Расспросов он ждал полдня, ещё пока они смотрели прокаты парников — подопечные Грейвза были удивительно хороши, кстати — но потом перестал, поняв, наконец, что Честити было не до того. А сейчас…

Необходимость держать чужую тайну под замком тяготила. Он очень не хотел иметь секретов от Честити. Даже если секреты принадлежали не ему.

— А ты сама не заметила? — невесело усмехнулся он, привлекая её к себе поближе. — Геллерт решил, что можно уже перестать валять дурака. Всё вернулось на круги своя.

— Только это я как раз и заметила, — фыркнула она. — Но мне больше интересно, почему он это решил, если честно. И почему после Нового года они были такие…

— Вежливые? — Криденс ухмыльнулся, коротко целуя её кожу между плечом и шеей. Удовлетворённо улыбнувшись в ответ на довольный вздох, он с сожалением отклонился немного и прикрыл глаза. Придётся объяснить хотя бы часть. Доступную часть. Ту, о которой Честити легко могла бы догадаться сама.