Он скатился с Альбуса, ложась рядом. Нужно будет, конечно же, ещё встать, раздеться, умыться и так далее — но позже.

— Геллерт…

— Молчи, — прошептал тот, подкрепляя слова тем, что коснулся пальцами родных губ. — Я почти уверен в том, что именно ты хочешь сказать, и я не хочу этого слышать. Значение имеет настоящее. И будущее.

Альбус улыбнулся. Геллерт слегка вздрогнул — он ощущал эту улыбку кончиками пальцев, и это было… Это было.

Он убрал руку, обнял Альбуса за плечи и притянул поближе.

Лежать рядом. Быть рядом. Дышать рядом.

И пусть всё катится куда угодно.

========== Глава 11 ==========

Геллерта разбудило жужжание телефона. Да, точно: он так и не отключил виброрежим, выйдя со стадиона. Было совершенно не до этого.

Он лениво приоткрыл один глаз. И почти ничего не увидел. Так. Он был в номере Альбуса, шторы они вчера задёрнули наглухо, но ткань была не настолько плотной, чтобы не пропускать свет. Значит, ещё ночь или раннее утро.

Телефон продолжал звонить, и Геллерту даже померещилось, что вибрация становилась всё более раздражённой. Вздохнув сквозь зубы, он слез с кровати и пошёл к креслу — телефон был в кармане пиджака.

— Я слушаю.

— Геллерт, вот объясни мне, — в его манере заговорил Криденс, — какого чёрта я сейчас сижу на стадионе один в окружении других спортсменов, если учесть, что у меня сегодня произвольная?.. Хотя нет, не объясняй. Я почти уверен, что не хочу этого знать.

Ах ты язва.

Геллерт, ухмыляясь, сел на кровать, слыша, как за спиной Альбус шуршит одеялом. Тоже проснулся. Хорошо. Геллерт всегда ненавидел его будить: на это уходила масса времени и сил. Если Альбус Дамблдор по-настоящему хотел спать, окружающий мир оставался бессилен.

— Мы сейчас встанем, оденемся и приедем, — пообещал он, не в силах отказать себе в удовольствии поддразнить Криденса. Пусть сам додумывает. Незачем ему знать, что они просто спали рядом. — Отель недалеко от стадиона.

— Уж пожалуйста, — проворчал Криденс. — Давайте быстрее. Я специально заранее рванул, вот как чувствовал, но… Жду.

И, чуть-чуть помолчав, выдохнул:

— И поздравляю.

Конечно же, он тут же бросил трубку. Он всегда стеснялся проявления чувств.

Шуршание за спиной прекратилось. Чёрт. Видимо, Альбус просто поворачивался с боку на бок, и всё ещё спал.

Ладно…

Геллерт зажёг лампу на тумбочке, посмотрел на часы, поднял трубку внутреннего телефона и заказал в номер моккачино для себя и чай с лимоном для Альбуса. Накануне они не стали есть всё, что им принесли, и сейчас этим можно было позавтракать.

Геллерт решительно сдёрнул с Альбуса одеяло, уселся рядом и потряс за плечо:

— Сердце моё, нужно вставать.

Слова очень легко сошли с языка — будто бы он называл его так все годы подряд. Впрочем, вчера они тоже произносились довольно легко.

Альбус никак не отреагировал, если не считать улыбки. О чёрт.

Геллерт вздохнул:

— Альбус. Мне только что звонил Криденс, и он… как бы так выразиться… несколько сердит. Нам нужно быстро встать, перекусить и ехать на стадион. Ал, ты меня слышишь вообще?

Альбус всё-таки соизволил разлепить глаза и сонно поморгать. Потом сфокусировал взгляд на Геллерте, снова улыбнулся и опять попытался зажмуриться, но Геллерт, желая закрепить успех, попросту затряс его:

— Вставай. Умывайся. Я заказал чай, его сейчас принесут, а ты не пьёшь совсем остывший. Альбус…

Тот со вздохом дёрнул плечом, и Геллерт рискнул убрать руку. Повезло: Альбус сел, потёр ладонью лицо, глянул с немой укоризной, поднялся с постели и отправился в ванную. Конечно. Был велик соблазн пойти туда следом за ним, но именно в этот момент в дверь постучали.

Кофе, чай и Альбус.

Жизнь налаживалась.

~

Ньют вцепился в локоть Персиваля и отпускать его явно не собирался:

— Я боюсь. Перси, я очень боюсь.

— Чего именно? — Персивалю удалось смягчить суровый тон в самый последний момент. Раньше Ньют тоже делился с ним своими страхами, и он всегда отвечал жёстко, и это даже помогало, но раньше было раньше.

Ньют сжал пальцы ещё сильнее:

— Проката. Результатов. Упасть. Не докрутить бильман. Уронить Куини. Не знаю.

Персиваль постарался не показать, насколько его обрадовало всё перечисленное. Просто потому, что в списке Ньюта не было Лестрейндж и её Бэрка. Страх перед соперниками, одна из которых к тому же когда-то была партнёршей… словом, хуже чего нет. А если учесть, что после короткой программы Бэрк и Лестрейндж опережали Куини и Ньюта на пару десятых балла… Мда.

Они сидели в номере отеля, одетые для выхода, притом Ньют выскочил из душа уже в прокатном костюме, хотя до произвольной оставалось ещё часа три. Но Ньют заявил, что ему так, дескать, спокойнее. А уж этому Персиваль ни в коем случае не собирался мешать.