появляющийся объект порождает следующий объект и вот так вечно происходит, – получается ли так?

Аквинат говорит: «Нет, это невозможно». И вот почему. Если вы обратитесь во времени назад, то в

прошлом было время, когда не было этой чашки. А если достаточно далеко обратиться во времени, то

было время, когда ни чашки не было, ни блюдца, ни часов не было, ни Библии вот этой. Прибавляйте

все предметы во Вселенной, и если вы достаточно далеко обратитесь в прошлое, то попадете во время, когда ничего не было. То есть из того, что может и не существовать, ничего не было. Если вообще

существовало когда-либо время, когда ничего не было, то что было? Только ничто?

А мы видим, что вся Вселенная состоит из вещей, которые существуют случайно, а не необходимо. А

что бы существовало сегодня, если бы не было времени, когда ничего не было? Что бы сегодня

существовало, если бы такое время было? Ничего. А что-нибудь может из «ничего» произойти? Ответ, который дает Аквинат: «Конечно, из ничто не может что-то произойти. Если было время, когда было

только ничто, то всё, что было бы сегодня, это тоже ничто». Но это неправда, потому что мы сегодня

здесь. Мы существуем, и есть многое другое, кроме нас.

Итак, о чем это нам говорит? Это говорит о том, что должно быть, по крайней мере, нечто одно, что

существует с необходимостью, – то есть то, что не может не существовать. Должно быть одно бытие, которое является бытием по необходимости, а не случайно. На самом деле, он говорит, что есть

множество необходимых существ. Но есть бытие, которое дает бытие всему остальному, и оно

находится на верхушке пирамиды. И он говорит: «Ну, и мы понимаем, что это Бог».

Также Аквинат приводит некий аргумент, который можно назвать эстетическим или моральным. Он

говорит, что во Вселенной всё соотносится друг с другом как худшее и лучшее. Что-то считается

хорошим, что-то плохим. Некоторые люди живут благородной, высокой жизнью. Некоторые –

развращенной и пагубной. Но сам факт нашей способности различать хорошее и плохое, более

совершенное и менее совершенное, означает, что мы признаем, что во Вселенной есть некий порядок, верхняя и нижняя точки. Мы понимаем, что есть шкала или иерархия бытия. Лучшее и худшее – это две

крайние точки. И в рамках этой шкалы всё нами оценивается. И что же тогда представляет собой это

самое лучшее? Нечто, что мы используем как эталон или как критерий измерения и оценки всего

остального, что наполняет этот мир. Аквинат вновь очень быстро переходит к ответу, и некоторые люди

говорили, что он недостаточно хорошо аргументирует. Но он говорит: «Конечно, это Бог, точно Бог. Бог

наверху и Бог есть вершина пирамиды».

Аквинат приводит еще несколько аргументов. Он говорит о достаточном основании или причине

достаточного основания. То, что происходит в мире, происходит по необходимости и с определенной

причиной. Все изменения, которые происходят в мире, обусловлены причинами, и проследив эту

цепочку, мы придем к неизменному, недвижимому двигателю. К первому двигателю, который сам

недвижим. К причине всех изменений в мире. Причем сам он не подвергается изменениям.

Мы не читаем сотни страниц, которые составляют «Сумму теологии», мы читаем только лишь краткие

формулировки, взятые оттуда. Но даже сотни страниц не очень-то подробно рассматривают все эти

аргументы и тезисы, потому что во многом Аквинат представлял мировоззрение, которое развивалось с

античной и греческой философией. Он предполагал то, что во многом было унаследовано от Платона, Аристотеля и через Августина было передано далее. Для современных мыслителей это может

показаться немного непонятным.

Давайте теперь подумаем над следующим вопросом. Когда мы размышляем о существовании или

экзистенции, то сводим всё к двум категориям. То, о чем мы думаем, либо реально, либо нет. Это как

рубильник, у которого два положения: реально и нереально, существует и не существует. Всё, других

вариантов нет. Платон не такой однозначный. Он считал, что на самом деле существует целый спектр

или целая иерархия реальности. Вещи могут быть более и менее реальными. Они обладают разной

степенью реальности в зависимости от того, насколько они находятся высоко на этой шкале или

градации существования. Например, для Платона (и в какой-то степени для Аристотеля и Августина, а в