– Представь себе, да. Эни наделена магическими способностями, причем довольно сильными. Обычно они просыпаются лет в двенадцать-тринадцать, а у нее это случилось в пять. Представляешь себе пятилетнего ребенка с магией воздуха и огня?

Сын невольно охнул, потрясенно глядя на отца:

– Ох! И о чем ты договорился с директором?

– Я не сказал, зачем это мне, но попросил у него амулет, блокирующий проявление магии носителя, но не вредящий тому.

– А что он попросил взамен?

Эверн тяжело вздохнул и признался:

– По мере возможности поддерживать его политику перед Императором, что я и делал. Прости...

Ориан покачал головой:

– Ты совсем запутался, тебе не кажется? Подумай всё же над тем, чтобы перевезти жену и дочь в Эрант и сказать им правду.

– А ты сможешь принять мой выбор?

– Я не обещаю, но постараюсь. Знаешь, если бы ты рассказал мне все тогда, семь с лишним лет назад, мне было бы проще... Хотя я хотел бы познакомиться с сестрой!

– Она тебе непременно понравится, Ри. Хоть ее и нельзя назвать спокойным ребенком, скорее этаким шустрым котенком, - тепло улыбнулся Эверн.

– Ладно, раз все выяснилось, мне пора.

– Подожди, сынок. Может, я смогу помочь, если ты расскажешь мне побольше о том, кого ищешь?

– Мы называем его Игроком... Кстати, помнишь наш разговор о причинах войны с кшаси? Все это началось еще тогда, за год или больше до войны. Собственно говоря, именно Игрок виноват в закрытии Путей и в войне! Еще мы знаем, что он не гнушается никаких методов, безумно жесток и высокомерен. А еще мне кажется, что он за что-то сильно ненавидит Императора. Ах да, внешность у него похожа на твою и возраст примерно соответствует!

Принц Эверн горько усмехнулся:

– А знаешь, я знал одного человека, которому это описание подходит как нельзя лучше! Если бы лично не видел его мертвым, решил бы, что ты описываешь именно его!

– Кто?!
– Ориан подался вперед.

– Кейр дер Фалдон.

– Старший брат советника дер Фалдона?

– Старший единоутробный брат, - уточнил Эверн.

– Единоутробный?! Но...

– Я расскажу тебе одну историю... Сам я узнал о ней от отца...

Принц вздохнул и начал:

– Не знаю, известно ли тебе, но покойная Императрица была старше дядюшки лет на десять. Это был чисто политический брак, в котором не было ни любви, ни даже уважения... Кроме того, она довольно долго не могла забеременеть, несмотря даже на помощь лучших магов-целителей. Поговаривали о разводе, Император все реже посещал супружеское ложе, предпочитая фавориток. Именно в этот момент ко Двору была представлена семнадцатилетняя Илина дер Ирманер. Когда я впервые увидел рею Илину, ей было тридцать с лишним лет, но она все еще могла затмить своей красотой всех красавиц Двора. А в те времена она пленила очень многих, и Император не остался равнодушным к ее прелестям... А потом произошло то, чего уже никто не чаял дождаться: Императрица забеременела. Рею Илину выдали замуж за Тарвана дер Фалдона, дав за ней баснословное приданое, и отказав парочке куда более перспективных женихов, причем от помолвки до свадьбы прошло всего две недели. А через семь месяцев после свадьбы она родила на удивление крепкого мальчика, которого назвали Кейром.

Ориан на мгновение прикрыл глаза и тихо спросил:

– Я правильно тебя понял? Кейр внебрачный сын Императора?

– Причем старший сын, - усмехнулся его отец, - Ланнар на неделю младше. Понял, почему его "отцом" стал именно дер Фалдон?

– Внешнее сходство, я полагаю. Дер Фалдоны больше всех походят на нас.

– Верно. Кстати, сам рен Тарван, насколько я знаю, так и не узнал что Кейр не его сын.

– А сам-то Кейр знал, кто его настоящий отец?

Принц Эверн поморщился:

– Знаешь, Ри, об этой истории мне рассказал отец. Это было уже после войны, уж не помню, как зашел об этом разговор, но... В общем, он привел её как пример глупости правителя... Рея Илина, к ее чести, хранила тайну, а кроме нее точно о том, чей сын Кейр, знали двое - сам Император и мой отец. Думаю, не стоит объяснять, что твой дед не стал бы о таком болтать?

Ориан кивнул. Деда он любил и уважал, искренне горевал о его смерти, но помнил, что в делах правления тот был на редкость скрытным и жестким.

– Словом, не знаю, что тогда нашло на дядюшку, может, сентиментальный порыв... Отец говорил, что Император рассказал обо всем Кейру на двадцатилетие, и после этого тот изменился: стал более замкнутым и молчаливым.

– Ты его хорошо знал?

– Мы были почти ровесниками, его семья занимала высокое положение при Дворе - разумеется, я знал его совсем неплохо. Однако мы никогда не были ни друзьями, ни приятелями: он с детства не любил склоняться перед кем бы то ни было, хотя и умел вести себя в строгом соответствии с этикетом, а симпатии и уважения между нами не было. Кейр действительно был жесток... Знаешь, когда мне было пять, я как-то увидел, как он мучил кошку, с интересом наблюдая, как та вопит, - принца передернуло, - и с тех пор не мог относиться к нему спокойно. И ты говорил о высокомерии... Это была одна из тех черт его характера, которая всегда меня раздражала: к людям ниже его по происхождению и положению Кейр относился как к вещам.