Не дожидаясь разрешения, он двинулся вперед и остановился перед троном.

– Троянец Эней, которого ты ищешь, уже нашелся, - улыбнулся он.

– Дидона, - обратился он к изумленной женщине, - благодарю тебя за то, что тронутая бедами Трои, ты приняла в своем городе нас, лишившихся всего беглецов. Нам не хватит сил отблагодарить тебя за это подобающе, но пока реки бегут к морям, по горным склонам скользят тени и сверкают в небе светила, твое имя будет восхваляться троянцами, куда бы нас не закинула судьба.

– Когда-то твой предок Тевкр, чтобы добыть царский венец, просил помощи у моего деда Бела. С тех пор часто доходили до нас вести о судьбе Трои, ее величии, а потом и бедствии, - царица прилагала немало усилий, чтобы казаться спокойной и не уронить своего величия, показав, как взволновало ее появление Энея.
– Я и сама изведала немало таких же бедствий. Нас тоже гнала судьба по миру, пока не удалось осесть здесь. Пережитое горе научило меня тому, что нужно помогать несчастным.

Слышавшие это карфагеняне одобрительно зашумели, и царица увела Энея к себе во дворец, не забыв распорядиться, чтобы оставшимся на берегу троянцам отогнали для пропитания стадо быков и отару жирных овец.

Вечером грянул во дворце пир в честь нежданных гостей. Постаралась хозяйка показать свое богатство и величие, чтобы выросший в роскоши Эней и мысли не допустил, что попал в город менее процветающий, чем Троя. Восточная душа карфагенян заставляла их безмерно хвалиться и выставлять напоказ свое богатство. Так что легли под ноги пирующим драгоценные пурпурные ковры, а столы были с избытком уставлены тяжелой серебряной и золотой посудой. Двести пятьдесят рабов и рабынь разносили еду и напитки царским гостям, возлежащим вдоль стола на роскошных расписных ложах.

Эней прекрасно понимал, что решение о щедрой помощи, принятое царицей на волне сострадания, может быть изменено, когда местные царедворцы подсчитают стоимость нужных пришельцам припасов. Поэтому он решил щедро одарить Дидону. Для этого он отобрал из своей казны шитый золотом плащ, который некогда Елена Спартанская привезла в Трою, а также принадлежавшие раньше дочери Приама жемчужное ожерелье, жезл и украшенную самоцветами корону. Подарки дорогие и, самое главное, приятные женскому сердцу. Будь правителем Карфагена мужчина, Эней выбрал бы оружие или золото в слитках, но чтобы укрепить расположение женщины, тем более красивой, нужны были именно украшения.

Афродита незримо наблюдала за сыном и решила еще раз вмешаться в его судьбу. Сейчас благополучие Энея полностью зависело от помощи жителей Карфагена и его правительницы. Однако Гера в любой момент могла вмешаться и ожесточить их сердца, тем более, что карфагеняне славились двуличностью, изменчивостью чувств и легко меняли свои решения. Чтобы этого не произошло, Афродита решила разжечь в сердце Дидоны любовный огонь и послала своего крылатого отпрыска к женщине. Эрот Купидон немедля принялся за дело. Невидимый никому, он встал сзади ложа правительницы и осторожными касаниями начал стирать из ее сердца и разума память о муже, чтобы смогла она вновь любить.

До глубокой ночи длился веселый пир, устали виночерпии и музыканты, а Дидона почти все время провела в беседе с Энеем, расспрашивая его о троянской войне и обо все бедах и приключениях, произошедших за семь лет скитаний, минувших со дня падения Трои.

Наконец стихло веселье и разошлись пирующие, но царица еще долго не могла заснуть, думая о своем госте. Встала она с первыми лучами солнца и в волнении принялась расхаживать по опочивальне. Ее душа была в смятении, и образ красавца Энея стоял перед глазами. Она гнала крамольные мысли, вспоминала мужа и свое решение никогда больше не выходить замуж. Но чем больше она пыталась убедить себя в том, что никаких чувств к чужаку не испытывает, тем меньше ей это удавалось.

С нетерпением ждала она свою сестру Анну, которая всегда заходила утром поприветствовать царицу. Ей одной Дидона могла рассказать без утайки все, что мучило ее, и спросить совета. Наконец девушка вошла и присела рядом с сестрой.

Царица, волнуясь, начала говорить о своей верности памяти мужа, о необходимости соблюдать данную клятву безбрачия. Потом перевела речь на Энея, и сестры вместе восхитились его красотой и мужеством, поохали, вспоминая его рассказы.

– Если бы я не решила ни с кем не вступать снова в брак, то этот герой вполне мог бы стать женихом.

– Сестра влюбилась!
– подумала Анна, глядя на покрасневшую Дидону, готовую разрыдаться. Она уже поняла, что ее всегда сильная сестра сейчас ищет у нее поддержку. И поняла какую.

– Ты что, хочешь всю молодость провести, тоскуя в одиночестве? Без любви и детей?
– спросила она. Царица попыталась возразить, но Анна не слушая сестру продолжила:

– Ты достаточно скорбела по мужу, и все знают, как ты отвергала самых выгодных женихов. Однако пора уже и о себе подумать. По воле богов принесла буря сюда корабли с чужестранцами. Объединившись с ними, ты создашь великое царство. А собрать финикийцев и троянцев в единый строй лучше всего можно, скрепив этот союз браком правителей. Так что ты просто должна сочетаться с Энеем ради блага государства. Лучшего мужа и царя нам не найти.