I need a Hero to save me now

I need a Hero

(Save me now)

I need a Hero to save my life

A Hero’ll save me

(Just in time)**

— Что ж, Эффи. Может быть нам выпить по чашечке кофе? В честь знакомства, так сказать, — я перестаю улыбаться, вырывая свою руку. Хеймитч тут же меняется в лице, слегка поджав губы. Мы только познакомились, а он уже зовет в кафе. Не слишком ли быстро?

— Нет! — делаю шаг, собираясь возобновить пробежку, как меня останавливает крепкая мужская рука, схватив за предплечье.

— Прости, если обидел. Но это ведь просто кофе. Что в этом такого? — он в недоумении, а я стыдливо опускаю глаза. Действительно, что в этом такого? Слишком резко и грубо я ответила. — Может, есть какая-то причина?

— Нет, — мямлю я, будто провинившаяся школьница в кабинете директора. Боже, да что со мной! Я не замужем, в отношениях ни с кем сейчас не состою, могу делать всё, что пожелает моя душа.

— Ладно, если не хочешь в кафе, то, может быть, пробежимся вместе? Одному мне скучно, а с такой красавицей, я уверен, скучно не будет, — щеки начинают краснеть, и я слегка киваю головой.

— Хорошая идея.

— Так побежали, нечего стоять на месте, — он убегает вперед, но я не отстаю, быстро его догоняя.

Яркое солнце светит в глаза, а ветер колышет листья, заводя свою особенную песню.

Кажется, сегодня я нашла своего героя, который обязательно спасет меня.

Комментарий к 3. Но это ведь просто кофе.

*Центральный парк в Нью-Йорке, один из крупнейших в США и мире, расположенный на острове Манхэттен.

**В тексте присутствуют слова из песни группы Skillet — Hero.

========== 4. И ты называешь это поцелуем, солнышко? ==========

Холодный поток зимнего ветра бьет в лицо, а снежинки, точно маленькие иголки, разбиваются о щеки. Зимнее пальто совсем не греет, а его полы раздуваются от очередного хлесткого удара ветра, и я обхватываю себя руками, пытаясь хоть немного согреться.

Китнисс медленно идет к планолету, что услужливо был представлен в распоряжение двух победителей, которые должны вернуться в разрушенный Двенадцатый.

Хмурюсь, смотря на Хеймитча. Он будто вообще не замечает ни ветра, ни меня — его пальто распахнуто, полы безвольно трепещут при каждом дуновении ветра, а взгляд устремлен в небо, такое же серое, как и его глаза.

— Хеймитч, — говорю сквозь стиснутые зубы, сжимая и разжимая пальцы, пытаясь их отогреть. И почему я забыла перчатки именно сегодня? Он переводит взгляд на меня, такой спокойный, нежный и любящий, что мне хочется разрыдаться, как вчера ночью. Сглатываю противный комок слез, делая маленький шаг вперед, ближе к нему.

— Поцелуй на прощание? — улыбка, такая искренняя, что я невольно поражаюсь ему. Как он может улыбаться после всего, что произошло? Киваю головой в знак согласия и приподнимаюсь на носочках, чтобы дотянуться до таких желанных и родных губ. Легкий, быстрый и смазанный поцелуй в губы, от которого по телу проходит волна маленького удовольствия.

Отстраняюсь, немного стыдливо опуская глаза, будто Хеймитч поймал меня на чём-то очень непристойном.

— И ты называешь это поцелуем, солнышко? — удивленно вскидываю голову вверх, отчего парик, плотно, как я думала, надетый на мою голову, немного съезжает на бок. Поправляю его, недовольно фыркая.

— Что? — складываю руки на груди, немного грустно вздыхая. Он скоро уедет в свой родной дистрикт, почти стертый с лица Панема, а я останусь здесь, в прогнившем насквозь полуразрушенном Капитолии, помогая новой власти. Когда-нибудь мы встретимся, но встреча эта будет ещё не скоро, я чувствую.

Дергаюсь в сторону, когда теплая мужская ладонь обхватывает мою щеку, большим пальцем проводя по контору нижней губы. Вторая рука Хеймитча обвивает мою талию, притягивая ближе к себе, хотя, кажется, ближе уже некуда. Приоткрываю рот, ловя подушечку его большого пальца, слегка втягивая, посасывая. Кончиком языка облизываю её, громко выдыхая. Всё как тогда, два года назад. Вот только тогда мы не прощались на столько длительный срок. Хеймитч наклоняется ко мне, языком проводя по нижней губе, проникая в рот, затягивая мой язык в головокружительный танец страсти. Обнимаю его за шею, зарываясь пальцами в мягкие, хоть и немного грязные, волосы. От глухого стона, непонятно, только, чьего, ноги подкашиваются, а в животе бабочки начинают порхать, каждая кружась в отдельном ритме.

Наши языки сражаются, борются за лидерство, и я слегка отстраняюсь, касаясь Хеймитча губами. Прикусываю его нижнюю губу, слегка посасывая, сдерживая стон. Боже, это ведь просто поцелуй, а я уже готова сорвать с него одежду прямо тут. Хеймитч подается вперед, отчего мы слегка бьемся зубами, возобновляя поцелуй. Нет, это не поцелуй, это самая настоящая пытка, вызывающая сладостный трепет и жар, дрожь, что пробивает всё мое тело.

— Эбернети! — недовольный голос Плутарха звучит слишком громко, разрушая магию этого момента. Хеймитч отстраняется, прислоняясь своим лбом к моему. Его дыхание тяжелое, взгляд затуманен пеленой возбуждения, а руки крепче сжимают мою талию.