По длинному неровному строю словно прошелестел один могучий вздох. В первые мгновения никто ничего не понял, а затем на трибуну вскочил Беглец.

– Я объявляю суперофицера Мивлио низложенным!
– прокричал он, потрясая парализатором.
– Я обвиняю его в том, что он убил нашего генерала, чтобы занять его место, а теперь хочет ради своей гребанной карьеры начать войну с филитами! Опомнитесь! Он хотел послать нас в бой против целой планеты, а когда филиты начнут нас прижимать, просто сдриснет отсюда, заставив нас без толку проливать свою кровь!...

Первым сориентировался командир комендантской роты, известный поборник жесткой дисциплины.

– Что это такое?! Немедленно прекратить!
– возмущенно заорал он.
– Что еще за агитатор?! Он напал на командующего! Арестовать его!

Несколько солдат дернулись было выполнять приказ, но тут из строя выскочил Ковш с парализатором в руках. Выстрел, второй - и командир комендантской роты прижал руки к груди и рухнул на землю, а его подчиненные неуверенно остановились. На миг все замерло в неустойчивом равновесии.

– Люди, не дайте себя нагнуть!
– вскричал с трибуны Беглец. Он чувствовал, как его подняло и несет на крыльях дерзости и азарта.
– Бей офицеров-предателей! Долой войну! Да здравствует Император!

Строй ответил ему дружным ревом, и солдатское море, взбурлив, вышло из берегов.

– У пришельцев что-то случилось!
– доложил адъютант маршалу Моностиу.
– Они сначала собрались все на плацу, а теперь строй распался, все носятся и орут как оглашенные!

– Самая подходящая возможность захватить их врасплох!
– заметил один из генералов, с надеждой взглянув на маршала.
– Прикажите атаковать!

– Нет!
– маршал Моностиу со значением посмотрел на часы.
– Атака всех четырех баз должна быть одновременной. Мы должны ждать.

Чем ближе они подлетали к базе, тем сильнее мрачнел Собеско. И даже глубоко штатскому Билону становилось ясно: легко здесь не будет. Катер двигался по сложной ломаной линии, то и дело меняя высоту и даже скорость. Причем, этот курс, очевидно, задавался извне, так как Куоти почти что не дотрагивался до управляющих джойстиков.

База Запад походила на развороченный муравейник. Несмотря на глубокую ночь, еще только начавшую переходить в утро, повсюду сияли прожектора. Сверху было хорошо видно, как внизу спешат и суетятся пришельцы. Ворота больших ангаров, где стояла военная техника, были широко распахнуты. Внутрь то и дело забегали техники, везя тележки с приборами и запчастями.

Пожалуй, Майдер Билон и не удивился бы, если бы их встретили выстрелы или конвой, наставивший на них стволы. Но пришельцы, очевидно, пока еще были настроены на переговоры. На площадке катер уже ждали. Впереди, словно волнорез, стоял, широко расставив ноги и заложив руки за спину, будто в гимнастической стойке, молодой офицер - помощник начальника базы по воспитанию старший-один Роор. За ним торчал высоченный и худой как жердь пришелец в чиновничьем мундире с аксельбантом департаментского советника на правом плече - заместитель управителя Филлины, сейчас, по идее, замещающий Буонна.

Билон знал, что по этикету пришельцев начинать разговор должен младший по положению. Но Собеско было наплевать на любой этикет и субординацию.

– Я дивизионный генерал Собеско, министр инопланетных дел Горданы, - заявил он, выходя вперед.
– Я уполномочен правительством Горданы, Континентальной Ассамблеей и Межкомом на проведение переговоров с командованием базы.

– О чем вы хотите говорить?
– проскрипел чиновник, и Билону показалось, что в этот раз бесстрастный электронный переводчик точно передал не только слова, но и интонацию.

– Мы прибыли сюда, чтобы предотвратить войну!
– решительно произнес Собеско.

За его спиной встали плечом к плечу Куоти и Ри с большой папкой в руках. На руках инопланетянки были длинные перчатки, скрывавшие шестипалые кисти, но ее лицо было лицом обычной филлинской девушки, напоминавшей одновременно и Орну, и Риту Рэстан. Билон с включенным коммуникатором находился сбоку от них, выполняя обязанности свидетеля и официального летописца.

Погода была холодная и совершенно безветренная. Пар от дыхания поднимался над головами кээн и филитов и таял в беспощадно ярких лучах прожекторов. За пределами освещенного пространства простиралась непроглядная тьма.

– Вы задержались, - тем временем, сухо сказал Роор.
– Четверть часа назад командующий имперскими силами на Филлине отдал приказ о переходе на полную боевую готовность.

Значит, войне быть!
– пронеслось в голове у Билона. Он сильнее сжал в руках плоскую коробочку коммуникатора.

Однако Кена Собеско было трудно чем-то смутить.

– Итак, господа, вы выбрали мятеж?!
– чуть насмешливо хмыкнул он.

Высокий чиновник словно поперхнулся, а Роор подкрутил настройку переводчика, будто это должно было как-то повлиять на смысл сказанного.