– Помолчи! – перебил меня Иней. – Не чисто здесь дело! Придется войти!

Я перевела взгляд на вывеску того заведения, к дверям которого решительно направился Таго. Она гласила:

«Дом терпимости мадам Лорр. Матросам дальнего плавания скидка!»

– Я… я лучше здесь постою! – проговорила я.

Таго на мгновение приостановился и вдруг разулыбался от уха до уха.

– Только от дверей отойди подальше! Вон туда! Самое для тебя место!

Он указал пальцем на противоположную сторону улицы, где в пыльной витрине красовалось:

«Кислоты и едкая щелочь. Алхимик Пезз»

– Поторопись! – прошипела я. – На свидания лучше одному ходить!

Таго хмыкнул и исчез за дверью.

Я постояла, рассеянно обозревая улицу. Потом отвернулась, уставившись на пыльную витрину: судя по всему, дела у алхимика Пезза шли неважно.

За стеклом в густой пыли валялись высохшие мухи, паутина раскачивалась, колышимая сквозняком из трещины в давно не мытом стекле. За спиной шаркали шаги, кто-то покашливал, переговаривались прохожие. Я снова повернулась. Напротив, у дверей заведения мадам Лорр, привалившись к дверному косяку, торчали два подозрительных типа с бледными лицами ночных жителей. Вроде бы они ни на кого не смотрели, но их быстрые глаза, похожие на глаза грызунов, скользящие и неуловимо цепкие, простреливали всю улицу. Время от времени они переговаривались, почти не разжимая губ, так тихо, что я не смогла уловить ни одного звука, но я почувствовала, что их мысли скользкими ужами устремились в мою сторону. Таго все не было. Я пересмотрела свое решение, и теперь возможность войти в публичный дом уже меня не шокировала. Я горько пожалела, что не пошла с полукровкой, когда один из этих типов медленно отделился от притолоки, и сделал шаг в мою сторону. Я отвернулась к витрине, делая вид, что поглощена ее содержимым. Фигура продолжала приближаться медленно и как бы неохотно. Я сделала несколько шагов в сторону и подергала стеклянную дверь с покосившейся табличкой «открыто». Дверь не поддавалась, я тряхнула ее сильнее, и с облегчением почувствовала, что она пошла. Рванув ее изо всех сил, я шмыгнула в полутемное помещение. Оказавшись в «предбаннике», я остановилась в нерешительности: по сторонам колебались тяжелые занавеси неопределенного цвета, впереди, в полумраке, угадывались стеллажи с тускло поблескивающими склянками. Здесь стоял кислый запах старости с примесью чего-то неуловимо знакомого: не-то дихлофоса, не-то масляной краски. Я сделала пару шагов внутрь и обернулась, каменея от ужаса: бледное лицо улыбалось мне через стекло гадкой усмешечкой. Ручка двери повернулась, и тут же одна из боковых портьер резко откинулась, приведя меня в прединфарктное состояние. Темная фигура заслонила от меня дверь, скрипучий голос прокаркал:

– Что, милок, ртутная мазь, сулема? Какая парша на тебя теперь наскочила? А? – интонация была угрожающей.

Негодяй что-то ответил, по-моему, это было просто ругательство, и за стеклом просветлело. Человек обернулся ко мне. Это был постаревший Фредди Крюгер. Я открыла рот, но не смогла произнести ни звука. Чудовище улыбнулось, обнажив остатки зубов, и поклонилось, нагнув плешивый череп.

– Проходите, добро пожаловать в лавку старика Пезза! – он двинулся на меня, и я малодушно попятилась внутрь лавки.

Страшный старик обошел меня и водрузился за похилившуюся конторку, указывая на огромное разлапистое кресло напротив. Я с опаской присела на краешек, не сводя взгляд с кошмара.

Свет падал сбоку из небольшого окошка под самым потолком, да слабо сочился сквозь мутное стекло витрины, но этого было достаточно, чтобы разглядеть, что все лицо старика было обожжено и исковеркано рубцами. На блестящей поверхности келоида время проложило борозды морщин, отчего эта маска становилась такой жуткой, что притягивала взгляд снова и снова. Лысая голова, украшенная огрызками ушей мелко тряслась, но глаза были еще ясными и живыми.

– Так, так! – проскрипело чудище. – Я понимаю, милая, что резвость твоя не от нужды, а со страху. Давненько в эту берлогу не впархивали молодые красавицы! Ха-ха-ха! Но тщу себя надеждой, что оказалась ты здесь не случайно, кто же будет так долго у моей витрины пауков разглядывать?!

Он наклонился чуть вперед, всматриваясь в мое лицо.

– Угадаю. Так твой кавалер забыл что-то у мадам напротив, такс, уж не здоровьечко свое он там потерял? Нет? У старика Пезза все есть, что в таких случаях потребно!

Я отрицательно мотнула головой, так и не находя сил говорить с этим монстром.

– Нет? Вот незадача, теряю сноровку, эх годы, годы! – старик заскрипел креслом. – Так. Ну, не за кислотами и щелочами же ты пожаловала?! Конечно нет, зачем такой девочке кислоты! Зелье приворотное? – он снова подался вперед, затрепетав остатками ноздрей. – Э-хе-хе, ни к чему тебе оно, нет, зачем колдунам зелье?!

– Как вы догадались? – выдавила я.

Старик довольно захихикал, и уставился на меня, сцепив на животе сухие лапки.

– По запаху, девонька, по запаху! – он хищно хлюпнул носом. – Кто перед тобой? Алхимик Пезз! А кто такой Пезз? Пезз во времена оны, был Главный Ароматник Большого князя Маркура, так? – я послушно кивнула. – А что такое ароматник? Ароматник, прежде всего, суть нос, и природный талант!!! Да… но ароматнику Пеззу все не сиделось! – старик погрозил своему отражению в старом зеркале с облезлой позолотой на раме. – Химия – вот что погубило ароматника Пезза! Нет носа – нет ароматника, духи, составы, пряные букеты – все в прошлом! – из глаз старика вдруг покатилась слеза. – Но талант, это выше обстоятельств! – старик погрозил кулаком в пространство.

Я испуганно смотрела на него, раздумывая, как бы унести ноги.

– Так вот, милая, запах! Запах у вас другой, не такой, как у всех, да! – старик снова уставился на меня. – Я-то знаю, знаю, как такой аромат составить. Знаю, что положить и сколько, но нюансы, нюансы… ах, все в прошлом!

Он откинулся в кресле, прикрыв глаза. Мы посидели некоторое время. Старик молчал, и мне показалось, что он углубился в воспоминания о минувших временах. Я сидела, боясь прервать его размышления. Вдруг он всхрапнул и открыл глаза: