Фатти отвернулся, и гордо задрав подбородок, проследовал в каюту. Миррир полулежала на кровати, опершись на подушки, связанные руки покоились на покрывале. Вид она имела самый невозмутимый.

– Решили: охраняй наши жизни, до тех пор, пока мы живы! Это долг, – отчеканил Ястребок.

В голове Миррир мелькнула вереница эмоций. Это было недоумение, страх, досада, а потом пришли решительность и торжество.

– Атам! – отрывисто произнесла она и улыбнулась.

Бордовые губы растянулись и обнажили ровные зубы с острыми, как у тигра, клыками. Желтые глаза сощурились, и лицо приобрело пугающе-хищное выражение. Мне стало не по себе: похоже, нам не удалось перехитрить ее. Опасность не миновала, лишь отодвинулась.

– Назовите меня, – потребовала девушка. – Дайте мне новое имя!

– Старое недурно подходит! – проворчал Таго.

– Длинновато, – ответил Фатти, – пусть будет Ядовка!

– Нет, Фат, она теперь, вроде как с нами, нельзя же так! Пусть будет Змейка Ли! – девушка пробуждала во мне смутные азиатские ассоциации.

– Змейка Ли, атам. – согласилась она. – Я в подчинении долгу. Мозно уже снять велевки?

Таго сделал шаг к ней, но она встряхнула руками, и путы свалились. Иней остановился, озадаченно на нее глядя.

– Пламя не связешь! – ехидно промолвила Змейка Ли.

====== Часть 26 ======

Настал вечер и наш крутобокий торгаш внезапно преобразился. Едва скрылось солнце, как наш корабль, словно Летучий Голландец, наполнился фигурами людей. Только вместо скелетов и призраков на палубе появились чинные купцы, их расфуфыренные супруги, прыщавые отпрыски и холеные приказчики. Все это сборище гудело, точно улей, медленно перемещаясь вдоль бортов судна. Публика коротала время в ожидании ужина. На мостике стоял раззолоченный капитан со своими приближенными. Матросы лихо носились по кораблю, фасонисто управляясь со снастями. Паруса наполнял легкий бриз, и «Божий Дар» ходко бежал, рассекая зеленые волны. На носу покачивалась, кланяясь, деревянная фигура Снисходящего Бога – типичного инопланетянина с несуразно добрым лицом и улыбкой Санты. Наша четверка появилась наверху. Все головы тут же повернулись, множество глаз впились в наши лица, публика забормотала, обсуждая все что можно и нельзя. Таго вежливо раскланялся и проследовал к борту, где и замер, в картинной задумчивости: не дать, не взять Антон Павлович в Крыму. Фатти принял нас под руки, и мы прошествовали к шеренге кресел, что выстроились под тентом. Если бы не скрип снастей и плеск парусов, можно было бы представить себя в дорогом морском круизе на огромном белоснежном лайнере. Едва мы разместились, как курносый обветренный «стюард», подал нам вина и закуски. Изо всех сил я пыталась сохранить непринужденное выражение лица, но это плохо получалось: наш уголок стал центром таких красноречивых взглядов, что я стала опасаться, что после этого вечера сделаюсь дырявой, как траченная молью шапка. Еще бы, ведь рядом со мной сидела Миррир! Ее непроницаемое лицо напоминало демоническую маску, тело обтягивало странное одеяние из ромбовидных кусочков плотной кожи, скрепленных металлическими колечками. На поясе кожаные полоски образовывали короткую юбочку, к которой крепились ножны длинного и тонкого клинка. На забинтованном плече покоилась косичка, унизанная черными бусинами, желтые глаза смотрели спокойно отстраненно, как у сытого хищника.

Купеческие дочки, численностью в пять экземпляров, шустро сбились в кучку, образовав «Общество Глубокого Презрения Этих Двух Ужасных Монстров». Слегка коснувшись их разумов, я узнала, что одета безвкусно, причесана ужасно, держусь отвратительно, а Змейка Ли, вообще, неописуемый урод. Я ухмыльнулась, потому что подо всеми этими словами таился трепет и тайное восхищение. Какой-то смелый управляющий решился подойти и заговорить с нами. Фатти живо поддержал его и вскоре покинул нас. Расточая чистопробные придворные любезности, и сияя наработанными улыбками, наш тореро очень скоро оказался в кругу восторженных поклонников и принимал комплименты своей смелости и благородству. Обласканный купеческой братией он уже позабыл о нас, и подыскивал себе новую пассию. Таго все так же смотрел в темнеющий океан. Пара солидных господ пыталась заговорить с ним, но наткнулась на такую холодную корректность, что быстро увяли, и предпочли наслаждаться обществом куртуазного Ястребка. Посидев в молчании некоторое время, я кивнула Миррир и подозвала стюарда, заказав еду в каюту. Мы снялись, и важно, как пеликаны проплыли мимо купеческих «нимф». Проходя рядом с ними, Змейка Ли вдруг повернулась и одарила дамочек своей зоологической улыбкой, повергая их в глубокий транс, и обеспечивая тему для разговоров на весь вечер.

Миррир держалась молодцом, словно забыв о своей ране, но ела без аппетита, после ужина стало видно, что девушка просто падает с ног. Поэтому, когда появился Таго, я сказала ему, что пора и честь знать. За нами числились две каюты, и я предложила разместиться по-старинке: девочки в одной, а мальчики в другой, но Таго неожиданно встал в позу. Видите-ли, ему было невместно ночевать в одном помещении с «лицом неопределенного пола». Лицо это явилось уже к полуночи, сияя глазами и лучась успехом. Выслушав такое определение, Фатти вспыхнул как порох, наговорил кучу резкостей, и едва не затеял дуэль с мрачным Целителем Дола. Однако внезапно остыл, и в изысканных выражениях попросился на ночлег в «женскую палату». Он и не ведал, что тем самым еще сильнее раздраконил полукровку. Таго гордо удалился, и мы устроились на ночлег втроем. Миррир, едва положив голову на подушку, отключилась, а Фатти, подвесив свой гамак, потушил свет и пристроился рядом со мной, шепотом повествуя о своих похождениях. Он рассказывал о себе с таким юмором, что через полчаса я дошла до спастических колик. От нашего сдавленного хохота проснулась Миррир, и теперь Ястребок выступал уже перед двумя слушателями. Уже под утро у нас так болели животы и скулы, что пришлось угомонить Фатти насильно, лупцуя подушками, и щипая, куда попало. Учитывая кромешную тьму, это действо порождало самые разнообразные звуки, весьма неоднозначного толкования.

К полудню наша троица выползла наверх, сонно протирая глаза, и периодически прыская, при воспоминаниях о ночной феерии. Таго был угрюм, и разговаривал, едва разжимая зубы, зато купеческие отростки просто боготворили маленького мага, видя в нем великого дамского угодника. Фатти эта игра чрезвычайно понравилась, и он старался вовсю: посылая пламенные взоры купчихам, он услаждал молодых хлыщей рассказами из сладкой жизни Танаретовых «деток», не забывая, правда, невзначай поглаживать особенно приглянувшихся особей.

К вечеру ветер закрепчал, и началась качка. Корабль нырял и прыгал, взметывая фонтаны брызг. Общество рассосалось. Более стойкие торчали в кают компании, где шла игра на деньги, и бренчало некое подобие пианино, прочно привинченное к полу. Нежная часть населения почувствовала себя дурно, и корабельный лекарь сновал из одной каюты в другую, подобно ласточке. К этой нежной части, как оказалось, относился и наш грозный Таго. Целитель Дола слег. На второй день качки он уже не поднимался, и лежал в своей каюте с бледно-зеленым напряженным лицом. У кровати дежурил неизбежный тазик. Мне пришлось взять на себя заботы о строптивом красавце, и он страдал молчаливо и кротко как монашенка. Воспользовавшись случаем, я пыталась, было прояснить наши отношения, но дело это не имело никакого успеха. По слабому мычанию полукровки невозможно было понять, доходят ли до него мои объяснения, или же его просто тошнит.

Поклонники Фатти разлеглись по каютам, над кораблем стояли тихие стоны страдающих пассажиров. Я чувствовала себя относительно неплохо, но старалась не смотреть на качающуюся за бортом воду. Фатти заскучал, и большую часть времени проводил, валяясь на моей койке, и вяло перекоряясь с Миррир. На четвертый день кое-кто адаптировался, а я с удивлением обнаружила, что Фатти и Змейка Ли нашли себе обоюдное развлечение. Началось с того, что Фатти допек-таки красную девушку своими шутками, и они подрались. Конечно, это было не серьезно, так, выяснить: кто «самее». Обоим это так понравилось, что в тот же вечер на баке образовался своеобразный «бойцовский клуб». Они начали тренироваться, и вскоре, ночная палуба стала местом встречи всех задир корабля. Даже сам капитан пару раз участвовал в этом мероприятии. Миррир снискала славу настоящего гуру. Не знаю, хотела она того, или нет, но ей все же пришлось поделиться некоторыми из своих профессиональных секретов: коварный Ястребок оказался сильным соперником. Между этими двумя сложились странные отношения. То они ожесточенно дрались, ругаясь, на чем свет стоит, то мирно сидели рядышком, обсуждая свои успехи. Не смотря на свою экзотичную внешность и неординарную профессию, во всем остальном Миррир оказалась простой и наивной как Чебурашка. Оно и понятно: девочка не видала ничего кроме школы убийц, в которую попала шести лет от роду. Фатти до нутряной щекотки умиляла эта непорочность, и он с жаром принялся за воспитание своей «Ли Скромняшки», как он окрестил Миррир. Их идиллия продолжалась пять дней, а потом качка кончилась, и на палубе появился исхудавший и бледный Таго Иней. Едва придя в себя, он узурпировал власть над умами не только задир – матросов, но даже и краснокожей гуру. Он победил во всех ночных схватках, и полностью завладел вниманием Змейки Ли. Звезда Ястребка стремительно скатилась с небосклона славы.