Погода сделала резкий разворот, и паруса наши беспомощно повисли. Океан затих, превращаясь в стоячий пруд, началась ужасная жара. С бортов спустили паруса, и устроили купальни. Тут Иней и Миррир вообще были вне конкуренции! Сопровождаемые завистливыми и осуждающими взглядами, они резвились вокруг корабля, невзирая на предупреждения капитана о присутствии в этих водах опасных хищников – трокосов зубастых. Когда мы с Фатти наблюдали, как они веселятся, у нас совершенно пропадал вкус к жизни, мы оба чувствовали себя обманутыми и несчастными. Я подозревала, что такое поведение, всего лишь незамысловатая месть Таго, но настроение от этого не улучшалось. Теперь роль угрюмых грозовых туч принадлежала нам. Оказалось, что дуэт «Фатти и Мара. Тоска» был весьма красноречив, и теперь никто не осмеливался без дела докучать нам. Даже матросы шмыгали мимо с крайне деловым и озабоченным видом. Однако два кровопивца наших мук не замечали, или просто не хотели замечать.

Три дня мы с Фатти терпели, молчали и тихо злились, наблюдая, как два «универсальных солдата» прогуливаются по палубе, живо беседуя и смеясь. На четвертый день, вернее, вечер, я не обнаружила в каюте ни Миррир, ни ее вещей. Зато, на моей постели сидел злой, как опоссум, Фатти.

– Что, друг Ястребок, она нас покинула?

– Нет, я сам отнес ее вещи.

– Ха, Фат, по-моему, это детство: «Забери свои игрушки и не писай в мой горшок!», глупо так ревновать друзей!

Ястребок сверкнул аквамаринами глаз, на его лице отразилась какая-то внутренняя борьба. Я заглянула внутрь, и впервые поняла что выражение «кипят мозги» нужно понимать буквально. Его мысли бурлили: то поднимаясь из темных глубин сознания, то погружаясь в забытье, перемещались образы, по поверхности разума скользили обрывки мыслей, и рассыпались, так и не превратившись в слова, эмоции вскипали, пузырьками поднимаясь на поверхность, чтобы тут же исчезнуть.

– Знаешь, – наконец промолвил он, – я, кажется, влюбился… Нет, не кажется! – его мысли вдруг успокоились, став тихими и прозрачными, точно вода за бортом корабля. – Я люблю ее!

Фатти смотрел на меня, взгляд его наполнялся восторгом и ужасом одновременно. Я молчала.

– Что же теперь делать? – Ястребок схватил меня за руку, со страхом заглядывая в глаза.

– Ты у меня спрашиваешь? Ты же знаток человеческих душ! Кто совсем недавно учил меня жить?!

– Это совсем другое! Что ты сравниваешь! – искренне возмутился Ястребок. – То он, а то ОНА!

– Тем не менее, ОН и ОНА бродят сейчас по укромным уголкам, и мы им совершенно не нужны! – сказала я с горечью.

Фатти сник, но потом его глаза снова вспыхнули злобой.

– Вот поэтому, я и убрал ее вещи! Пусть уж и ночует с ним, а то никак не налюбуются друг дружкой. Мне никогда не везло с бабами!

– Ладно, друг мой, поживем – увидим! Подозреваю я – не все спокойно в Датском королевстве!

Фатти ничего не понял, но взглянул на меня с надеждой. За стеной вдруг затопотали, несколько человек пронеслось по коридору. Послышались возбужденные голоса пассажиров.

– Что-то происходит, пойдем, разузнаем!

Фатти с готовностью поднялся, ему нужно было отвлечься. Мы выбрались на палубу и присоединились к кучке у правого борта. Уже совсем смерклось, и над горизонтом показалась луна Аррика. Океан походил на остывающую сталь. Багрово-золотые змеистые лунные блики ложились на иссиня-черный муар воды. В воздухе не было никакого движения, стояла тишина, и звуки, создаваемые живыми людьми казались чем-то чужеродным, противоестественным, среди застывшей природы. Люди гомонили, обсуждая новость: на горизонте появились огни двух терпящих бедствие судов. Марсовые заметили их, как только опустилась темнота: мигающие огни передавали сигнал «SOS!», и сейчас на мостике решали, что предпринять. Едва Фатти все это услышал, он отыскал глазами наших мучителей. Иней и Змейка стояли среди матросов, живо обсуждая происходящее. Испепелив их красноречивым взглядом, и не обнаружив никакой ответной реакции, Ястребок сплюнул, и, решительно подхватив под локоть, повлек меня внутрь судна. Войдя в каюту, он тщательно осмотрелся, выглянул в иллюминатор и за дверь, как будто опасаясь обнаружить там лазутчика. После этого, он тщательно заперся и в полной тишине сотворил охранные заклятья. В воздухе запахло озоном. Фат сел на койку и жестом приказал мне опуститься рядом. Его странное поведение не на шутку меня напугало, внутри затряслась какая-то жилка, и я почти рухнула рядом, всем нутром ощущая, как на нас надвигается что-то злое и неизбежное. Фатти заговорил со мной почти шепотом, чем окончательно меня всполошил, я с трудом сосредоточилась на смысле.

– Фатти, значит, сопляк, баловень, Фатти ничего не понимает! – горько говорил маленький маг, словно обращаясь к кому-то третьему. – Да, может быть, у Фатти не слишком серьезный вид, и всего девятнадцать лет от роду, но Ястребок все-таки Князь Уккский, а это чего-нибудь, да значит! – он повернулся ко мне, и его глаза с расширившимися зрачками походили на черные отверстия пистолетных стволов. – Мара, это Истатук! Не перебивай! Я предвидел это с самого начала. Глупо надеяться, что от Мага – Наместника так легко убежать! Мы пока выигрываем по очкам, но, только потому, что никому из агентов и в голову не пришло, что шумные приятели Фатти и есть те беглецы, которых так ищет Истатук. Теперь они опомнились и идут!

– С чего ты это взял? Может это случайность, мало ли что: пираты, мор, еще что-нибудь? – я сама не очень-то верила в свои слова.

Не отрывая взгляда от моих глаз, Ястребок покачал головой:

– Не говори ерунды, Мара! Неделю мы никого не видали, четыре дня штиль, и вдруг на тебе: возникли пострадавшие! От чего это они пострадали? Душно им слишком?! Нет, Мар, они свеженькие, как молодые осминожки, только сейчас из порта! Сначала я подумал, что это Танарет, но теперь вижу: нет, не его почерк! Танарет – он любит эффектные появления, если бы он мог, то он возник бы сам, прямо посреди палубы, или, еще того вернее, на капитанском мостике! Он собственноручно покончил бы с нами, да еще раскланялся бы перед зрителями! Но он не может! Танарет – это телепортация, телекинез, немного алхимии и сила богов напрокат! Так вот, он не может возникнуть в таком месте, которое он никогда не видел, а кроме того, мы все время двигаемся: очень трудно рассчитать точку выхода. Вот поэтому, он и послал эту стерву Миррир! Я и подумал, что штиль и неподвижность ему на руку, но, нет – не та повадка! Это Истатук: этот не любит красоваться, ему надо, чтобы все было «шито-крыто». Это же Истатук Великий, Истатук Освободитель, ему не пристало творить темные делишки и иметь сомнительные увлечения – он же абсолютно непогрешим! Смотри, как все продумано: корабли возникли за пределами видимости, и подошли они совсем недавно. Понятно тебе? Они не могли подойти под парусом! Вот посмотришь, Мара, сейчас наши снарядят бот и потрехают туда! А потом, я даже не берусь представлять, но наша песенка уже спета! Знаешь, Истатук умен как десять демонов, а сейчас он еще и одержим своей охотой…

Зрачки Ястребка пульсировали, то расширяясь, то снова сужаясь, от этого мне становилось еще страшнее.

– Что же нам делать, Фат, я боюсь!

– Мара! – голос Ястребка стал торжественным. – Никогда не думал, что так сложится, но теперь, Мара, я считаю тебя единственным близким человеком! Скажи мне, Мара Линк, можем ли мы быть друзьями?

Это походило на какой-то ритуал. Я вздохнула и на секунду зажмурилась, проникая в мысли Ястребка: он был совершенно искренен, и он тянулся ко мне, желая тепла и одновременно боясь быть отвергнутым.