– Арантиэль?
– голос раздается почти над ухом. Мне это кажется абсолютно неважным.

Я забыла, как говорить. Я забыла, как двигаться. Я потеряла всякое желание жить, но убить себя? Это слишком легко и пошло.

“Эру, если ты слышишь меня, если имеешь власть… Помоги преодолеть это. Справиться с этим кошмаром.”

Но мне никто не ответил.

***

Я не понимал, что происходит. Она просто сидела и не двигалась. Не отвечала, что бы я ни говорил, как бы ни звал ее.

Оставив попытки выяснить, что произошло, поднимаю ее на руки и уношу подальше от опасного места. Арантиэль не пыталась спрыгнуть или что-то подобное, но… мне было неприятно видеть ее у края. Неприятно осознавать, что она не чувствует опасности того, что может просто упасть. Люди, простые смертные люди имели свойство, по собственному желанию, покончить со своей жизнью самостоятельно. Моему народу это не было присуще в корне. И Арантиэль оказалась на грани. Она уже не считала себя смертной, но и не пришла к тому, что хотела бы быть эльфом. Оставалось лишь гадать, что спровоцировало ее срыв.

Я унес ее в свои личные кельи, усадил на кровать, и лишь там обратил внимание - все мои ладони были в крови. Обращаю взгляд на Арантиэль, которая, как оказалось, наблюдает за мной. Ее мягкий изгиб рта был искажен презрительной усмешкой, а взгляд говорил: “Да. Моя кровь на твоих руках, Трандуил. И ты понимаешь, что я имею ввиду.” Затем она отвела глаза, невидяще уставившись в пространство.

Я позвал лекаря. Тот смог отцепить ее пальцы и обработать раны от ногтей на плечах. В остальном он лишь развел руками, утверждая, что бессилен. Я поблагодарил и отпустил его. Что я мог сделать? Проверить, нет ли здесь какого магического воздействия извне. Но его и не было.

Что происходит? Я задавался этим вопросом бесконечное множество раз, наблюдая, как Арантиэль чахнет с каждым днем. Как ее рвет от любой еды. Каждый свободный миг я старался провести с ней. Пытался завлечь ее разговорами. Я много рассказывал ей об Арде, о прекрасных мгновениях мира, о тяжелых войнах. О том, каким долгожданным был Леголас и как он рос. Затем я осмелился на отчаянный шаг, заговорив о Лассэланте, о том, как девочка любознательна, как быстро учится писать и читать, но и это не возымело силы. Арантиэль будто не слышала меня.

Арантиэль лишь раз посмотрела на меня, когда я рассказывал ей о том, что случилось с моей Королевой. О том, как она погибла. Миледи была отчаянной искательницей трудностей, что, в конечном счете, привело к ее гибели. Она отправилась с войском на Гундабад, пытаясь загнать орков в угол и продержать там до полного изнеможения и отчаяния. Я не смог остановить ее тогда. Я не смог оградить ее от опасности. Теперь же, спустя не одну сотню лет, я смотрел на Арантиэль и понимал, что не могу вот так просто потерять и ее - ту женщину, которая так необычайно ворвалась в мою жизнь. Которая заставила поколебаться мою душу. Я не видел этого в себе, не хотел принимать. Но сейчас это казалось столь важным, что вырывалось наружу.

В конце концов, я стал вести себя непотребно. Когда мое терпение давало трещину, я срывался на крик, грозя лично избавить и ее, и себя от этих страданий. Когда моя душа не находила покоя, я брал ее ладони и прижимал к своему лицу. Когда мое сердце рвалось на части, я плакал, уткнувшись лицом в ее колени. Я умолял ее, обещал все на свете, лишь бы она снова заговорила, лишь бы снова я смог увидеть улыбку на ее лице. Но и это было бесполезно.

И я стал испытывать боль. Мучительную. Постоянную.

В течение последних нескольких дней Арантиэль стала кричать во сне. Каждый раз я просыпался в ужасе от ее крика, таким он казался жутким. Я старался успокоить ее, целовал ее заплаканные глаза, укачивал, как дитя. Тогда, и только тогда Арантиэль цеплялась за меня трясущимися руками, будто я был единственным, что могло ей помочь справиться с ее кошмарами. Но приходило утро, и она вновь казалась безжизненной.

Ответ на все мои вопросы пришел, откуда совсем не ожидал. Во дворец явились Келеборн и Галадриэль, обеспокоенные волнениями у южных границ леса. Я практически не слушал те тревожные вести, которые они принесли с собой, лишь понял, что тьма вновь поползла из Мордора и подступила к нашим границам. Я видел только Галадриэль. Остального просто не существовало вокруг. Она казалась единственной надеждой, оставшейся у меня.

– Что с тобой, Трандуил?
– вопросила она, жестом прервав Келеборна.

– Галадриэль… - голос сорвался, но я постарался придать ему силы, ведь, если у нее ничего не выйдет, то вернуть Арантиэль не сможет уже никто, - Мне нужна твоя помощь.

Она осмотрела Арантиэль. Прикоснулась ладонью к ее лбу, взяла ее руки в свои и прикрыла глаза. Арантиэль зашевелилась и уставилась на Галадриэль безразличным взглядом лишь на мгновение, затем на ее губах появился намек на светлую улыбку.

“Вы прекраснее, чем я могла себе представить!” - это был сильный осанвэ, сильный на столько, на сколько я не мог себе представить. Слышать мысли Арантиэль оказалось счастьем. У меня вырвался громкий вздох облегчения - она все это время была здесь, она слышала все то, что я ей говорил, она терпела, когда я кричал на нее, она видела мои слезы… О, Илуватар, что же я натворил?!