“Ты… краснеешь?” - теперь ее глаза заметно округляются.

Я краснею? Наверно. Нужно как-то разрешить эту неловкость…

“Просто подумал, что сначала нужно вспомнить, как держать флейту прежде, чем играть.”

“Уверена, стоит лишь взять в руки, и сразу все вспомнится.”

Она оказалась права. Я вспомнил все сразу. Мелодии плели волшебные картины внутри разума, затопляли, заполняли собой. На душе становилось безмятежно, как в те дни, которые я провел в изучении тонких материй эльфийской и майарской магии. В те дни я познал суть нашего бытия. У каждого свой путь по землям Арды, у каждой души свое предназначение. Илуватар, подскажи, какое предназначение у Арантиэль? Почему, оказавшись в нашем мире, она проснулась именно в моих покоях? И от чего мне так больно, когда больно ей? Я не могу быть связан с нею. После смерти Миледи я не могу быть связан ни с кем. Это разрушит многие жизни. Это погубит мое Королевство. Но я люблю ее. Прости меня, Эру, я люблю…

Арантиэль, слушая мелодии, которые я играл для нее, неосознанно села ближе, прикрыла глаза и постепенно склонила голову на мое плечо. Ее дыхание стало ровным, а лицо озарила безмятежность. Заставив флейту стихнуть, я осторожно отнес Арантиэль на ложе и укрыл теплой волчьей шкурой.

Я должен был идти к Келеборну, чтобы обсудить с ним множество важных вопросов, касающихся предстоящей битвы, но не мог заставить себя подняться, развернуться и уйти. Не мог заставить себя отвести взгляд. Впервые, за долгие-долгие и ужасные ночи, Ирмо даровал ей спокойный сон. Я был уверен, что больше она не закричит и не проснется в ужасе от неведомых мне видений, которые заставляли ее дрожать, словно ее тело поразила неведомая лихорадка.

“Трандуил…”

Я обернулся - Галадриэль спокойно смотрела, как я держу руку Арантиэль между ладоней, стараясь как-то мало мальски согреть ее. Затем переводит на меня чуть осуждающий взгляд.

“Келеборн волнуется. Иди. Я побуду с ней.”

Поднявшись и направившись к двери, все же решаюсь сказать:

“Она поела. Наконец-то. И меня беспокоит, что она не чувствует холода и тепла. Как мы можем это исправить?”

“Я расскажу тебе позже, - Галадриэль пронзает меня добрым взглядом и хитро улыбается, - Когда ты вернешься.”

Не стал спрашивать, что значит “когда”. Все понятно, как погожий день - Галадриэль делает это для того, чтобы у меня был повод вернуться из битвы живым. Но у меня и без этого хватает поводов вернуться. Ведь, я знаю каждый лист в своем лесу, каждую травинку… Более никто не сможет поддерживать жизнь в Вечных Лесах Ласглена так, как я делаю это сейчас. Погибну я - падет все Королевство.

Мне обязательно нужно выжить…

========== Эпилог. Когда не знаешь, что ждет в будущем… ==========

Я наблюдала, как Галадриэль молчаливо прощалась с Келеборном - этим величественным и серьезным синда. Они просто смотрели друг другу в глаза, не говоря ни слова. Им это и не требовалось - за столько тысячелетий они могли предугадывать все, что хотели бы пожелать друг другу, все слова напутствия и поддержки. Затем Галадриэль коротко и нежно коснулась губ Келеборна и отступила. Он бросил на нее последний взгляд и вскочил на коня.

Лассэланта подергала меня за руку:

– Nana (мама - синд.), там братик!

Я привыкла к тому, что Лассэланта теперь называет меня своей мамой. Это, наверно, и к лучшему - она растет здесь, в королевском дворце. У нее есть все, что только может пожелать ребенок. Можно лишь предполагать, какой она вырастет избалованной! Она постепенно забывала, какая у нее была ужасная жизнь, забывала, что жена ее родного дяди поднимала на нее руку. Забывала… и росла счастливой.

Я повернулась в сторону, куда указывала Лассэланта. Леголас шел ко мне, чтобы попрощаться. Он ждал от меня слова напутствия и поддержки. И он старался улыбаться, но я видела, как плохо ему это дается - губы кривятся в подобии улыбки, а в глазах стоит ужас предстоящей войны…

Он подходит и обнимает меня. Я слышу едва различимый шепот, в котором сквозит чуть ли не отчаяние:

– Nin mellon… Nin Nana…

На моих глазах проступают слезы нежности к нему.

“Я буду ждать, что вы оба вернетесь.
– отвечаю Принцу Ласгалена, - Берегите друг друга…”

– Я обещаю. Обещаю!..

Он отстраняется, чтобы в последний раз взглянуть на меня, и отпускает. Садится на корточки и щелкает Лассэланту по носу:

– Слушайся Nana, хорошо?
– девочка кивает, положив палец в рот, - И во всем ей помогай!

– Хорошо!

Леголас горько улыбается и крепко целует Лассэланту в макушку, чтобы потом молниеносно встать, резко развернуться и уйти к своей лошади, не оборачиваясь более. Я едва сдерживала слезы, глядя на его сутулую спину, опустившиеся плечи и поникшую голову.

Ладошка Лассэланты вдруг выскальзывает из моей руки - это Трандуил подхватил и закружил ее в воздухе. Лассэланта смеется, а после с удовольствием обнимает Короля за шею.

– Помогай маме. Ты должна быть очень сильной, ведь ты теперь ее опора!
– тихо говорит он девочке, затем прижимает ее к себе еще крепче, - Я буду скучать сильно-сильно!