— Убей воина, известного как Телемахон Лирас, — еще раз велел я Оборванному Рыцарю.

— Господин, — наконец уступила тварь.

Демон опять упал на четвереньки и изрыгнул на палубу второй дымящийся, залитый желчью шлем вместе с черепом.

— Тебе, брат-сородич.

Оборванный Рыцарь вдохнул и выдохнул — звук напоминал вопли десятков терзаемых семей — и наклонил увенчанную рогами голову в сторону Леора. Я перевел Пожирателю Миров рев и утробное рычание.

— Он отдает тебе череп.

Леор поглядел на обглоданный череп в наполовину расплавленном шлеме, а затем опять на громадного, закованного в броню демона. Его лицо уродовали спазмы и мышечный тик. Модифицированный мозг бомбардировал тело импульсами боли, но воин сумел выдавить сквозь металлические зубы:

— Скажи своей зверушке, что может оставить его себе.

Оборванный Рыцарь повернулся, схватил свой клинок, и палуба у нас под ногами затряслась от его бега. Один удар мечом — и полуразбитая дверь распалась на куски. А затем он скрылся, преследуя образ Телемахона, который я впечатал в его примитивный мозг.

После него оставалось чувство тянущей пустоты в желудке, той слабости, что наступает после долгой голодовки. Чувство голода, настолько сильного, что от него ноют кости.

— Я снова открою проход, — произнес я. — Когда увижу, как умрет Телемахон.

— Мне нужно вернуться на «Белую гончую».

— Леор, это не вариант.

Он посмотрел на меня. Я видел в его глазах борьбу: остаться и драться вместе со мной или же бежать на мой корабль, где он будет практически беспомощен.

— Хорошо. Я с тобой.

Мы пустились в погоню.

Леору еще сильнее, чем прежде, хотелось сойтись с тварью в бою. Не знаю, с рождения ли он не осознавал собственной смертности, или же это ощущение вышибли из мозга, когда туда вбили черепные имплантаты. Он знал, что демон служит мне, однако все равно горел желанием помериться с ним силами, даже увидев, что тот сделал с почти двадцатью Детьми Императора.

Мы следовали за демоном по верхним палубам, не надеясь догнать столь быстрое существо. Гира двигалась впереди, перепрыгивая через беспорядочно разбросанные останки Детей Императора. Волчица была призраком — она ни разу не прикоснулась ни к одному из тел и растворялась во тьме, когда путь оказывался блокирован, а затем выпрыгивала из теней впереди.

Слежка за демоном не представляла никакой сложности. Стены и пол были покрыты кровавыми пятнами, высохшими брызгами цвета застывающей меди, которые отмечали путь твари. Дети Императора наносили ей раны, а то, что истекает кровью, можно и убить. Однако эта задача была далеко не простой.

Правую стену нескольких коридоров украшали раскаленные линии рассеченного металла, которые оставил огромный медный клинок демона, — тварь рубила дюрасталь на бегу.

— «Белая гончая» под обстрелом, — передал по воксу Леор.

Его тон выдавал то, что не передавали слова. Корабль Пожирателя Миров погибал в пустоте, и он не мог ничего с этим поделать.

— Что с «Тлалоком»?

— Мой корабль цел.

— Вокс-канал все еще открыт?

— Нет.

Правда была проста: я бы осознал и почувствовал момент смерти Нефертари. Однако некоторые секреты предназначались лишь для меня одного.

— Я бы ощутил психический разрыв, — сказал я.

Леор сердито заворчал:

— Просто скажи «магия», и все. Хватит нагонять таинственность.

«Магия». Вот уж действительно глупое слово.

Мы выбрались из командного сектора на основные жилые палубы. Эти узкие, лабиринтообразные коридоры и каюты сплетались со всем очарованием крошечных квартирок города-улья.

Довольно скоро я услышал глухие удары чудовищного клинка по керамитовой броне. Звук эхом разносился по залам, словно звон треснувшего соборного колокола. Снова. Снова. И снова.

Гира исчезла в каюте перед нами, прыгнув в распахнутый люк. За открытой аркой располагался триклиний — одно из помещений, где человеческий экипаж «Его избранного сына» когда-то вкушал свои трапезы из высокопротеиновой похлебки.

Леор оставался рядом со мной. Его азарт нарастал. От его разума во все стороны хлестали волны черной ярости, просачивающейся и в мои мысли. Его злоба пьянила — грубые электрические импульсы, первобытное наслаждение.

Держа оружие в руках, мы вместе ворвались в комнату. Я увидел мертвых врагов, облаченных в черно-розовое. Куски их тел были разбросаны по полу, по обеденным столам, разлетелись к сводчатым стенам. Я увидел Оборванного Рыцаря, который возвышался над побоищем, размахивая своим медным клинком.