Только Гааре было не до смеха. Он тихо сидел все то время, пока мы ели и быстро опустошил миску со своей порцией, не сказав за ужином ни слова, задумавшись над чем-то с устремленным в пол взглядом. Что же его так тревожит? О чем он может думать в такой поздний час?

Вскоре я вышла из палатки и меня тут же обдало порывами холодного, колючего ветра. Нужно было немного побыть одной, наедине со своими мыслями, а то я скоро сойду с ума от волнений по Гааре. Может я влюбилась? Глупости какие! Даже если бы так и было, все равно он никогда не стал бы считать меня своей девушкой.

Внезапно кто-то, явно очень маленький, дернул меня за серые штаны. Я обернулась и увидела девочку лет восьми, с двумя каштанового цвета хвостиками и голубыми глазами, которые отображали ее эмоции лучше, чем остальные части ее лица.

– Научи меня, как быть ниндзя, — уверенным и писклявым голоском сказала она, — Я буду хорошей и послушной ученицей!

Оторопев от такого заявления, я с минуту молчала, не зная, что ответить. Так происходит всегда, когда хочешь побыть один. Но с другой стороны, не каждый день к тебе добровольно напрашиваются в ученики. Почему бы и вправду не воспользоваться подобной возможностью?

Я достала один из свитков и, наложив печати руками (единственное, что я могу воссоздать из ниндзюцу), призвала небольшой боевой шест и вручила его девочке. В ответ, она посмотрела сначала на оружие, а потом перевела любопытный взгляд своих глаз на меня. Не поняла.

– А ты разве не владеешь ниндзюцу, о котором говорили твои друзья? — стараясь скрыть свое разочарование, спросила она.

Эти слова задели меня за живое и сильно ударили по самолюбию, но я всеми силами решила не подавать виду.

– Шиноби бывают разные, равно как и их стиль ведения боя. Любая техника имеет свои дефекты. Например, одни техники хороши для ближнего боя, но твой соперник хорош и в дальнем бою. Оружия дают мне возможность сражаться на любой дистанции, в отличие от техник ниндзюцу.

Девочка удивленно похлопала глазами, переваривая информацию. Осознание и дар речи вернулись к ней вновь не сразу.

– Ты готова начать тренироваться прямо сейчас? До отбоя еще полчаса.

Девчушка словно очнулась ото сна, посмотрела на меня, улыбнулась и согласно кивнула.

– Как тебя зовут? — спросила она.

– Акира. А ты?

– Суюги.

Я вздохнула и протянула ей руку. Девочка ее пожала.

– Что ж, Суюги, ученица Акиры, приятно познакомится.

///

На следующее утро конвой уже был не такой молчаливый в сравнении с вчерашним днем. Сенсей Баки без умолку болтал с предводителем-старичком на своей позиции. Гаара шел рядом с ним, а Суюги шла где-то в середине, упражняясь на ходу с боевым шестом. Похоже, вчера она не шутила про послушную и хорошую ученицу.

Канкуро и Темари шли со мной по левую сторону и пытались докопаться до правды о моем местонахождении вчерашним вечером.

– Я тренировала Суюги недалеко от лагеря, — ответила я им.

– Ты слишком сильно рискуешь, выходя за пределы лагеря, — спокойно ответила на это девушка, — На вас могли напасть.

Мне кажется, или эти двое и правда за меня волнуются? Мне, наверное, просто послышалось.

– Я бы справилась, уж поверьте.

Брат и сестра посмотрели на меня так, как будто я им сказала, что выживу после падения с седьмого этажа.

– Нет? Не верите?

– Что-то не очень мне в это верится, — с сомнением в голосе сказал Канкуро.

Я смирила его злобным, выжигающим изнутри взглядом, повернула голову вперед и тут же врезалась в Гаару. Он обернулся.

– Аккуратнее. А то убью.

С тяжестью и горестью на сердце, я отошла назад и поняла, где мы оказались. Здесь проходила граница леса и здесь же он начинался.

Мы вступаем на тропу, где опасность будет сложнее всего заметить, а услышать и подавно из-за ветра, качающего деревья.

Остальные люди из конвоя, видимо, тоже это понимали. Нападений в пустыне не было, после того случая (если его вообще можно считать за случай), а значит, сейчас начнется самая опасная часть путешествия.

Во всех сказах, которых я читала, людей убивали в лесу, были там же ограблены, похищения, оттуда попросту не возвращались люди.

Я посмотрела на нашего сенсея и увидела в его взгляде отражение своих мыслей.

– Вы думаете о том же, о чем и я, сенсей? — спросила я, подойдя к нему и начала изучать карту у него в руках.