Разочарованная? Да, я разочаровалась насчет своей деревни, а если точнее, на самого Кадзекаге. Эти аргументы звучали как доводы трехлетнего ребенка, они ведь ничего плохого нам не сделали. Разве они заслужили такое отношение? Нет. Я уже начала испытывать ненависть к Отогакуре, никогда не появлявшейся на картах. Есть только Пять Великих Деревень Шиноби, и только их я готова признавать. С деревней Звука я не хочу считаться.

Обессилив от переживаний и стресса, я облокотилась на стену дома, в котором находилась моя квартира, и начала тихо всхлипывать. Меня одолевало такое отчаяние и злость на весь мир за его несовершенство, что у меня не хватало сил даже на то, чтобы плакать. Почему? Почему мир так жесток и несправедлив? Почему тебя нет, когда ты мне так нужен, Гаара? Помогите кто-нибудь, вытащите из пропасти гнетущего отчаяния!

Я продолжала плакать, но уже сильнее, и соленые слезы катились по щекам, оставляя мокрые, влажные дорожки, которые постепенно высыхали.

А я ведь только поверила в чудо… Поверила в то, что моя жизнь налаживается и все будет хорошо.

========== Глава 5 или первый неприятный инцидент в Конохагакуре ==========

За неделю до начала экзамена мы прибыли в Коноху. Я не разговаривала с Канкуро, Темари и Гаарой с того самого совещания с Кадзекаге. Мне просто не верилось, что они могли согласится на такое.

Я вернулась к началу, словно в замкнутом круге. Буквально месяц сформировались наши дружеские отношения, а теперь у меня такое ощущение, словно их и не бывало.

Чем дольше я шла вдоль деревни, тем больше она мне нравилась. Трудно было представить эту деревню, лежащую в руинах и развалинах после нашего нападения. Ведь она такая светлая и чистая, а люди добрые и приветливые, хоть они и улыбались только мне вслед. Троица Кадзекаге их вообще ни коим образом не торкала.

Я согласилась на это задание только для того, чтобы от меня наконец-то отстали. В глубине же души я уже давно решила, что не собираюсь выполнять такой приказ.

Проходя вдоль высокого деревянного забора, я заметила группу детей, двое из которых были явно моими ровесниками. Остальные трое были примерно возраста Суюги, не больше и не меньше. Глядя на их счастливые лица, сразу стало понятно, что они никогда по-настоящему не видали жителей Суны и их страданий.

Миновав пятерку, мы собирались двинуться дальше, когда один из троих ребят поменьше неуклюже врезался в Канкуро и упал на дорогу, обложенную круглыми камешками.

Неожиданно вспылив, брат Гаары схватил мальчишку за воротник и оторвал от земли одной рукой.

– Наверное, больно? — раздраженно спросил он, — Ах ты…

– Конохомару! — закричал парень примерно моего возраста с желтыми, словно яркое солнце волосами.

– Больно, не так ли? Малявка.

– Лучше перестань, — спокойным голосом сказала Темари, — А то потом проблемы будут.

Вы их и так уже давно нажили. Уже тогда, когда согласились выполнять это чертово поручение Кадзекаге.

Я посмотрела на остальных. Они были напуганы поведением Канкуро, хотя и мне сейчас было страшно, несмотря на то, что я знаю его лучше, чем они. Он мог запросто убить этого мальчика, да и их всех, стоит ему только захотеть.

– Простите пожалуйста. Это все моя вина, — сказала девушка с розовыми волосами.

– А ну ты! — раскричался ее друг, — А ну-ка быстро убрал от него свои руки!

В ответ Канкуро улыбнулся той самой противной улыбкой, которую я ненавидела больше всего на свете, и едва заметно усмехнулся.

– Пока придут проблемы, хочется немного поразвлечься.

Парнишка, воротник которого сжимал Канкуро, начал брыкаться в попытке высвободить себя и вернуться к своим товарищам.

– Да отпусти ты! — сколько хватало сил, кричал он.

– А ты живенький, малявка.

Моих сил больше не осталось на то, чтобы лицезреть этот кошмар, который потом принесет множество ненужных проблем нашей деревне, из которой потом разразится новая война.

– Канкуро, прекрати, — стараясь сдерживаться, попросила я.

Но мое сообщение было проигнорировано, либо не было услышано, но так или иначе, ситуация совершенно не поменялась.

– Ах ты скотина! — парень кинулся на брата Гаары, но стоило лишь Канкуро подвигать пальцами, как блондин оказался на земле, с полным непониманием произошедшего, — Что это сейчас было?!

– Что это? — теперь в его голосе проскальзывали нотки высокомерия и насмешки, — Слабовато как-то, генины из Листьев.

Последовав примеру своего друга-блондина, двое детей помладше-те, что возраста Суюги-, начали кричать его имя, называя совершенно разные суффиксы.

– Конохомару!

– Конохамару-тян!

– Конохомару-кун!

– Неприятно… совсем, — услышали они подхрипловатый голос своего друга.

– Если ты сейчас же его не отпустишь, я тебе никогда этого не прощу! — громко воскликнул блондин.