Если Аспикиенсы почувствуют хоть долю того незаурядного дара, которым обладала Фреда, они вцепятся в нее мертвой хваткой. Она являлась сильным сенсором и владела пассивной контрмагией, умея обращать проявленное к ней враждебное воздействие против самих нападавших. Из таких получаются идеальные солдаты и шпионы. Узнав это, Аспикиенсы сразу же доложат о Фреде Доминис, и тогда — неминуемое обращение и полное рабское подчинение Ордену до скончания веков. А уж подчинять они умели.

Вагнер мог бы научить ее, как следует поступать, чтобы этого не случилось. Если бы только у них было больше времени. Фреда не поддавалась зачарованию и могла закрываться от ментального контроля. Но получится ли у нее это со Смотрящими?

Неоднократно прибегая к помощи магии, Вагнер пытался заглянуть туда, где в недоступных скрытых сферах зарождалась и скапливалась энергия, которая затрачивалась на свершение возможных событий. Он надеялся получить пусть и не прямые ответы, но хотя бы увидеть линию направления нужного движения, узнать, где находится отправная точка. Но ничего не смог прояснить. Все линии странным образом переплетались, изгибались, теряясь во временном и энергетическом хаосе: ни начала, ни конца, ни направления.

Планы Вселенной остались сокрыты, а он раз за разом рисковал навести Аспикиенсов на опасные вопросы, ведь любое использование каждым из Регентов магии крови не могло оставаться вне их введения: расход магии столь же ценен для вампира как и расход крови. И Смотрящие требовали подробных отчетов, которые были ничем иным, как глубоким ментальным сканированием, во время которых каждый Смотрящий мог без труда отследить, как и на что тратилась магическая энергия Регента или любого другого, владеющего магией.

Кроме единой линии крови всех членов Ордена связывало еще и нечто вроде общего подсознания. Связь была практически постоянной, и освободиться от этого «поводка» практически невозможно. Все обрывалось лишь с наступлением окончательной смерти, но общая цепь, или даже паутина не нарушалась никогда.

Столетиями Вагнер изучал, оттачивал и учился скрывать все грани своего таланта и глубину своих познаний.

Маг — это не вечный двигатель, генерирующий «волшебство», беря все необходимое из себя. Маг — это, прежде всего, ученый, который умеет использовать скрытый потенциал окружающего мира для своих целей. И любое проявление магии — это исследование, эксперимент, опыт, который не исчезает в никуда, а непременно оставляет свой след во Вселенной.

Отголоски каждого магического действа оставались в окружающем мире и в маге, и могли быть «прочитаны» так же, как криминалисты изучали преступление по невидимым на первый взгляд следам. Таким образом можно было узнавать скрытое даже о самом маге.

Чтобы отвести пристальный интерес или подозрение Смотрящих и даже Доминис, Вагнер обучился ритуалу, действующему как «опустошение». Погружаясь в транс, он избавлялся от тех следов применения магии, о которых хотел умолчать.

Очищал разум и тело, становясь пустым даже ментально.

Сам ритуал тоже являлся проявлением магии, да еще и одной из самых сильных, но Вагнер узнал способ нейтрализовать и это, применяя на задействованных в ритуале символах и кругах свою кровь и пепел, основой которого был прах живого существа, не связанного с магией. Но при этом энергетика существа должна быть очень сильной, чтобы скрыть то, что скрыть требовалось. Чаще всего для этой цели использовались останки животных, испуганных, больных, покалеченных при жизни, а иногда это были люди.

По его воле Фреда стала свидетелем проведения именно этого ритуала, застав парящим в столбе света.

Но он допустил огромную ошибку, проведя очищение до прогулки в парк, а не после.

В нем не осталось следа магии, которую он хотел утаить от Смотрящих, но он был снова полон: откровением, свидетельствовавшем о его интересе и пристрастии к девушке и именно это он хотел скрыть от Аспикиенсов сильнее прочего.

Если Смотрящие почуют что-то, то устроят проверку и ему, и ей. Но это может произойти и без всяких подозрений, а просто потому, что по природе своей привыкли все контролировать и подчинять.

Он может предпринять кое-что и проверку пройдет, а вот Фреда почти наверняка нет.

Каждый раз, проводя опустошение, он затрачивал на это столько ресурсов и собственной крови, что остро нуждался в немедленном их восполнении. Для этого требовалась “подпитка” от живых.

И не только кровью.

Несмотря на то, что ночь почти закончилась, он вполне еще успевал найти за оставшееся время на тихих пражских улицах какую-нибудь “искательницу приключений”, если знать, где их искать. Подойдет, например, железнодорожный вокзал. Один из ближайших — Masarykovo Nadrazi. На этой старой станции, расположенной в центре города, наверняка окажется та, которая поможет ему решить проблему.