– Ой, извините, я.. так..Чакки?

– Да. Я искал тебя, думал, что с тобой что-то случилось.

– Я..я в порядке. Тут нет мистера Абрамса?

Чакки помогает мне подняться, а сам вытянув шею вверх пытается найти Абрамса.

– Нет, я его тут не вижу.

– Отлично.

– А что случилось?

– Ничего, Чак, ничего..

– ..Ита-а-к,– орёт ведущий в микрофон,– напоминаю всем танцующим в этом зале, что у вас есть последняя возможность испытать судьбу и получить «титул» короля и королевы осеннего бала! Всех желающих я приглашаю на сцену!!

– Испытаем судьбу? – улыбаясь спрашивает меня Чакки.

– Чем чёрт не шутит.

– Простите.. – обращается Чакки к ведущему, который кого-то уже записывает в бланк участников, – я и моя подруга тоже хотим поучаствовать.

– У нас осталось только одно место, – даже не поднимая глаз на Чакки, ведущий продолжил делать вид, что чересчур занят.

– Но, вы, кажется не расслышали. Я сказал: нас двое.

Парень поднимает голову и оглядывает Чакки со всех сторон.

– Куда мне сказать ещё, чтобы ты получше понял, что у нас осталось всего ОДНО место?

Я вижу, как между ними образуется напряжённая обстановка. Решаю вмешаться в это дело.

– А, простите, как вас там по имени..

– Брендон.

– Брендон, мой друг не правильно вас расслышал. Ему, видимо, показалось, что вы сказали ДВА места. Мы не будем участвовать.

– За что ты извиняешься перед этим опущенным человеком?

Я млею от слов Чакки и вновь поворачиваюсь к парням лицом.

– Что ты сказал, повтори!

– Я сказал ,что ты опущенный человек, тебе не послышалось.

– Хах, знаете, у нас освободилось как раз одно место, для тебя в гробу!

Брендон накидывается на Чакки, прямо на сцене. Садится на него сверху и начинает бить по лицу.

– Боже мой! – вскрикивает кто-то.

На сцене начинается замес. Парни, успевшие вовремя среагировать, забрались на сцену толпой и принялись занимать Брендона и Чакки. Пытаюсь добраться до Чакки, но меня постоянно отталкивают. Вокруг сцены собирается народ. Все кричат «бей», наверное, это адресовано Брендону. Пока все заняты «делом» я быстро поднимаю пюпитр с листком участников и как можно скорее вписываю наши имена, затем кладу всё обратно, как только потасовка кончается.

– Немедленно прекратить! – кричит директор Миллер. – Вы совсем с ума сошли?! Что опять не поделили?!

– Ничего уже.

– Я вижу! Почему вас нельзя оставить одних, и за вами всегда нужен присмотр!? Повторяю для всех, – орёт Миллер, – если я увижу хоть один намёк на какую-либо потасовку, этот бал закончится раньше, чем он успел начаться! Всем понятно?

Все кивают головами и постепенно расходятся. Вновь начинает играть музыка. Я подхожу к Чакки, который держится за нос.

– Ты в порядке?

– Теперь да.

– Давай помогу..

– Не надо, Джина, я сам..

– Сам ты уже много чего сделал, даже подрался с ведущим. Пойдём, тебе нужно промыть нос.

Беру его под руку и мы направляемся во всё тот же общий туалет, где буквально полтора часа назад я курила с Ларри.

– Согни голову к раковине, – говорю я.

Чак опускает голову и убирает руку. Кровь начинает литься фонтаном с его ноздри. Включаю воду.

– Сначала промой руку, а затем аккуратно сними пиджак, он весь испачкан!

Чак делает всё по моим указаниям: промывает руку, снимает пиджак и пытается остановить кровь.

Я же принимаюсь около другой мойки чистить ему заднюю часть пиджака.

– Помню, – говорит он,– как в этом туалете меня закрывали старшеклассники, или иногда переворачивали на мою голову вон то мусорное ведро.

– Зачем ты сейчас вспоминаешь об этом?

– Так, к слову сказал.. надо же как-то поддержать разговор с красивой девушкой вечера.

Смотрю на себя в зеркало и пытаюсь понять, где ту «красоту» он увидел во мне.

– Для того, чтобы продолжить общаться со мной, достаточно быть просто самим собой.

– Хах, буду знать. Кажись всё.

– Подойди, я посмотрю.

Чакки послушно выключает воду. Он, выше меня на голову, телосложением чуть больше среднего, подходит ко мне и жалобным видом смотрит прямо в глаза.