Джеймс тихо, чтобы никто не заметил, упал на колени, упёрся руками в песок, и его вырвало.

Прошло какое-то время, прежде чем Джеймс решил покинуть свою комнату. Он понимал, что нет никакого смысла в том, чтобы так реагировать на смерть, раз уж выбрал путь капитана пиратского корабля. Но вид человека, который умирает на твоих глазах, и причиной смерти которого стал ты сам.… Это не так просто забыть.

Джеймс сидел на кровати, иногда перемещаясь на пол или к шкафу, в те редкие моменты, когда хотел переодеться. Но в основном, он сидел и мрачно пробегал пальцами по лезвию меча. Джукс и Старки периодически заходили, пытаясь его расшевелить, а Сми приносил еду. Однажды даже зашёл Чекко, и предложил счистить с меча Джеймса кровь, но Джеймс неожиданно яростно отказался. Он хотел её видеть. Чувствовать. Помнить лицо того первого убитого пирата и капитана другого корабля.

Джеймс раздумывал над этим феноменом: он забрал жизнь, а не золото и не корабль, того, кто, вообще-то, был выдуман. Интересно, у плода воображения может быть душа? И что хуже для Джеймса: убить того, у кого есть душа или нет?

Джеймс не знал. Вино тоже не дало ответа. Ничто не помогло ему чувствовать себя лучше. Поэтому какое-то время Джеймс позволил себе просто поваляться в кровати.

Но однажды вечером, когда боль отступила и сменилась скукой, он опустился в бадью, чтобы помыться, впервые за несколько последних нетландских дней, расчесал волосы гребнем, натянул штаны и льняную рубашку и забросил за плечо мешок. Открыл дверь на палубу и сошёл с корабля. У всей команды Испанского Мэйна отвалились челюсти и вытаращились глаза.

Ночь была свежей, без морозного холода зимы и без жара лета. Вообще-то, все ночи в Нетландии были свежими. Когда Джеймс впервые оказался на острове, он часто задавался вопросом, были ли здесь времена года. Вскоре он решил, что их не было.

Но прохлада ночи в этот момент тревожила Джеймса в последнюю очередь. У него в голове не было места для переживаний о погоде. Нет, очистив голову от мыслей об убийствах, он сконцентрировался на лежащей впереди цели. А в конце этой цели был костёр, еда и, как надеялся Джеймс, прекрасная индейская принцесса.

Лес Нетландии всегда был темнее, чем Джеймс мог предположить. Всегда темнее и опаснее, словно готовый съесть путника, если тот хоть на мгновение забудет, где находится. Но Джеймс проигнорировал холодок страха, прошедший по позвоночнику, и пошёл дальше в темноту, к поселению индейцев. И стоило ему подойти ближе, когда он уже мог почувствовать дым костров, как он остановился, заколебался, намереваясь повернуть обратно. Естественно, Тигровая Лилия решит, что он идиот, раз пришёл сюда. Она ведь его не приглашала, так? Если честно, она вообще отговаривала его сюда приходить.

Джеймс решительно вздохнул и повернул обратно к Мэйну.

– Так быстро уходишь?

Джеймс замер.

– Ох.

– Это точно, - Тигровая Лилия вскинула бровь и усмехнулась Джеймсу.

Он провёл рукой по волосам и оглянулся назад, на берег, а потом снова посмотрел на Тигровую Лилию. Парень прикусил изнутри щеку, и уголок его губ пополз вверх.

Тигровая Лилия вздохнула и покачала головой.

– Ну, в самом деле, Джеймс. Какой смысл приходить сюда из такой дали и потом сразу уходить из-за меня.

– Из-за тебя? – ухмыльнулся Джеймс.

– Сомневаюсь, что ты пришёл сюда увидеться с моим отцом, - в глазах Лилии промелькнула игривая усмешка, и Джеймс сразу же забыл, что должен чувствовать себя неловко.

– Нет, ты права. И, вообще-то, я разведываю территорию.

Джеймс улыбнулся ей, а девушка закатила глаза. Затем она двинулась в противоположном направлении, углубляясь в лес. Листья этой ночью были серебристыми и голубыми, тихими и спокойными, но Джеймс не мог решить: это было расслабляющее или угрожающе.

– Ты куда уходишь?

Лилия обернулась через плечо и вскинула брови.

– Что значит «Ты куда уходишь?»? Иди за мной, глупый пират.

Джеймс фыркнул, но пошёл за девушкой. Сейчас он скорее чувствовал себя спокойным, что у него есть проводник в этом жутком лесу, чем страдал от уязвлённой гордости. Наконец, они вышли на огромную поляну, и Тигровая Лилия села посреди неё. Джеймс медленно подошел к ней, и с внезапной неловкостью присел на некотором расстоянии. Что-то в этом месте было не так, но он не мог разобраться, что именно. Джеймс огляделся вокруг, но всё скрывалось в тени, и ничего нельзя было разглядеть.