Поскольку Пэн отсутствовал, Испанский Мэйн оставался пришвартованным возле Килхола, где Крюк отдыхал и пировал, позабыв и о Питере и о Тигровой Лилии. Пираты же пили ром, грабили и развлекались с женщинами.

Крюк обнаружил, что его известность в Килхоле сыграла ему на руку. В каждой таверне его ждала бесплатная выпивка и толпы женщин, готовых броситься ему на шею. Поначалу было сложно игнорировать чувство вины, и практически невозможно выкинуть Тигровую Лилию из головы. Но в этом взрослом раю посреди Нетландии становилось все холоднее, и как следствие, его кровать оставалась каждый раз теплой.

Одним утром Крюк проснулся и посмотрел в окно, ночью прошел густой снег. Рядом с ним лежала девушка, чье имя он не помнил, и это его мало заботило. Солнечные лучи радостно проникали через окно и согревали его подушку, это его немного расслабило.

Девушка зашевелилась и повернулась к нему, глаза слипались, волосы взъерошены. Крюк не шелохнулся и продолжал смотреть в окно.

– Капитан?
– сонно позвала она.

– Ммм, - отозвался он.

Девушка села, простыня спала с ее груди. Она не обратила не это внимания, и провела рукой по спине Крюка. Он не двигался.

– Ты чем-то расстроен?

– Сегодня потеплело, - ответил он, напрягшись.

Она замерла.

– Похоже на то.

Крюк встал, обернул простынь вокруг талии, подошел к окну и выглянул наружу. Солнце согревало его торс. Снег, что ночью засыпал все вокруг, стремительно таял и ручейками стекал по улицам.

Он облизнул губы и, прищурившись, посмотрел на небо. Знакомый привкус во рту вернулся - небо было ясно голубым.

– Он вернулся, - раздраженно бросил он, срывая с себя простынь и отворачиваясь от окна.

– Питер Пэн?

Крюк натянул на себя одежду, ботинки и решительно вышел из комнаты, позабыв о девушке. Старки и еще несколько человек из его команды уже собрались внизу.

– Капитан…

– Я в курсе, Старки. Пора отчаливать.

Старки кивнул.

– Собери остальных, встретимся на Мэйне, и поторопись.
– Если остров исчезает так же быстро, как появляется, у них не так много времени осталось.

– Конечно, сэр.

Крюк целенаправленно устремился к кораблю, вынужденный вернуться, осознавая, что задержавшись на Килхоле на секунду дольше, он рискует исчезнуть вместе с островом, и что он не сможет вернуться в Нетландию, пока Питер вновь не улетит. Он взошел на корабль и остановился, приглаживая рукой спутанные волосы. Это продолжалось дольше, чем обычно, когда они в первый раз приплыли сюда. На его лице уже появилась щетина, и это было хоть какой-то отметкой времени, что он вырос, с тех пор как попал сюда.

Услышав поблизости знакомый звук часов, он встрепенулся. Крокодил. Проклятый крокодил. Каким образом его занесло сюда, на Килхол?

«Он следовал за тобой», прошептал голос. Крюк инстинктивно отпрянул и отошел поближе к каютам, кровь застыла в жилах, он задрожал и потянулся за мечом.

– Пошевеливайтесь, псы!
– закричал он, все мускулы напряглись.
– Или я вас всех продырявлю.

Это подействовало, пираты ускорили шаг, а Крюк холодно улыбнулся, маскируя панику, что охватила его тело. Тик-так. Тик-так. Тик-так. Мужчины заходили на корабль один за другим, Крюк отошел от штурвала подальше.

– К главному острову!
– вскричал он неуверенно.

Пираты ответили дружным криком согласия и принялись за работу. Оглянувшись посмотреть еще раз на свой собственный кусочек Нетландии, он мельком заметил, как массивная рептилия выглянула из-под воды и хищно улыбнулась, и дрожь охватила полностью его тело, от головы до ног.

Крюк попятился в свою каюту, захлопнул за собой дверь и вскарабкался на кровать. Завернулся во все одеяла с головой и сосредоточился на тепле. Представил на миг, что ему шесть лет и что его отец может зайти в любую минуту и развеять все страхи о чудовищах, прячущихся в тени.

Он держал глаза закрытыми, пока холод не исчез, а мысль, что огромное чудовище плавает сейчас где-то под ними, не исчезла в далеких уголках его разума. Затем он выпрямился и сел, уголок одеяла свесился с плеча, открывая руку, что прятала лицо.

Он обвел взглядом свою пустую каюту и пожалел, что не убедил девушку, любую девушку уплыть с ним. Без кого-то лежащего рядом с ним, он вспомнил, почему избегал этого места последние несколько нетландовских дней. Каюта была полна боли. Он сжал одеяло, косточки на пальцах побелели и скрылись в складках одеяла. Здесь он поцеловал тигровую Лилию. И здесь он все испортил, поранив ее.

Произошедшее встало перед глазами, смутное, но все такое же болезненное, как и тогда. В это время он бы ушел куда-нибудь отвлечься. Но здесь, в море, ему некуда деваться. Он стукнул крюком об край кровати. Она ушла и не вернется, все закончилось.

Он остался в одиночестве, и это разъедало его изнутри.

Тишину вдруг нарушил глухой стук о палубу и грохот, как будто, все пираты наверху разбежались в разные стороны одновременно. Крюк мотнул головой, стряхивая с себя грусть, и быстро встал, разглаживая полы плаща.