– Боже, твой запах и вкус так хороши, - шепчет он, посасывая изгиб моей груди, а другой рукой блуждает по рубашке. – Ты такая аппетитная.

Я работаю над протестом, когда он стремительно отстраняется с насупленным лбом, глядя мне за плечо. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что же он увидел. Блестящий Мерседес Маккензи сворачивает с дороги, направляясь прямо к нам.

– Ты пригласил её сюда?
– спрашиваю я, нахмурившись.

Его взгляд прикован к машине, и он качает головой.

– Нет, я удивлен так же, как и ты.

Автомобиль резко останавливается возле джипа, подняв облако пыли. Дверь открывается и выходит Маккензи, поправляя розовое неоновое платье и опираясь на капот, её ноги на высоких каблуках шатаются на камнях. Распахивается пассажирская дверь и появляется ее лучшая подруга, Дана Миллард.

– Ты, должно быть, шутишь, - бормочу я с тяжелым вздохом.

Камерон поднимает брови.

– Что? Ты ее не любишь?

– Честно говоря, нет, - говорю я, и, по какой-то странной причине, он улыбается.

Маккензи машет рукой, направляясь в нашу сторону.

– Эй, я не знала, что ты будешь здесь.
– она подходит прямо к Камерону, многозначительно поглядывая на меня.
– Я думала, ты сегодня занят.

Вниз по дороге катится грузовик, сопровождаемый линий внедорожников, грузовиков, автомобилей. В субботу вечером, вероятно, сюда направится весь Университетский городок.

Камерон смотрит на меня.

– Я занят.

Маккензи надувает нижнюю губу.

– И что, ты не останешься на костер?

– Может быть, мы могли бы остаться...
– он колеблется, ожидая, что я соглашусь.

– Если ты хочешь остаться, я не возражаю.
– мои глаза скользят по лесу, я пытаюсь определить, сколько времени мне потребуется, чтобы вернуться домой. Последнее, чего я хочу, это оставаться здесь. Эта вечеринка не того типа, куда меня обычно приглашают, и я не хочу сидеть здесь, чтобы все называли меня убийцей.

Он улыбается и гладит мою руку.

– Звучит хорошо.
– он идет к берегу, чтобы забрать свою рубашку.

Маккензи следует за ним, как преданная собачка, задев меня плечом, проходя мимо; связали и заткнули рот, руки связаны, ты готова умереть, красавица?

– Смотри, убийца, - её глаза горят ненавистью.

Я показываю ей средний палец, и она закатывает глаза, догоняя Камерона.
– Почему ты весь мокрый?
– она хихикает и кокетливо похлопывает его по груди, скользя ладонью по мышцам.

Я тру места, где он прикасался ко мне, стирая влагу и ощущения от его прикосновений. Я беру телефон Камерона и набираю Рэйвен, а вокруг подтягивается все больше машин и грузовиков. Люди выскакивают из маши; с некоторыми я учусь в школе, некоторые старше.

– Эй, Рэйв, - говорю я, когда она отвечает.
– Мне нужно, чтобы ты забрала меня.

– Что?
– кричит она.
– Эм, о чем ты говоришь? Разве вы не веселитесь?

Камерон вроде веселится. На берегу он надевает рубашку, позволяя Маккензи пожирать его голодным взглядом, словно умоляющим, чтобы он сорвал с нее платье.

– Ты можешь просто приехать за мной?
– спрашиваю я, отрываясь от скоро-быть-порно-сцене.
– Пожалуйста.

– Да, конечно, дорогая, - кричит она сквозь музыку на заднем плане.
– Где ты?

Соединение прерывается, так что я обхожу машину и поднимаюсь к дороге, горбя плечи, когда двое парней проходят мимо меня, неся бочонок.

– Я на озере, - говорю я, но её голос пропадает, и я поднимаюсь еще выше по дороге. Эй, Рэйв, ты меня слышишь?
– сигнал умирает, и я вздыхаю, подходя к верху дороги, прямо к границе с асфальтом. До сих пор нет сигнала, и я перехожу шоссе.

Примерно через милю у меня все еще нет сигнала. Сейчас полдень, но уже грохочут тучи, а в воздухе пахнет надвигающейся грозой. Я продолжаю идти, не имея ни малейшего желания развернуться обратно, наблюдая, как у меня над головой парит ворон.

– Оставь меня в покое, глупая птица, - взываю я.
– Лети, преследуй кого-нибудь другого.

Он наворачивает круги, каркая, с крыльев падают перья. Я ловлю одно и кручу между пальцев, пытаясь вспомнить, были ли такие же на месте преступления моего отца. Я видела мешок с ними лишь однажды, когда меня допрашивали, но думаю, что те были немного больше.